Арабский халифат. Золотой век ислама

Абу Убайда[202]. Отомстить за Масуда отправился его брат Зияд ибн Амр аль-Атаки, тогда еще юноша. На следующий день он вышел на Мирбад (главную площадь Басры) и там выстроил свою армию: бакриты справа, абдулкайситы слева, аздиты в середине. Ахнаф выстроил тамимитов; против аздитов стояли саадиты и рибабиты под началом Абса ибн Талька; против бакритов – ханзалиты под началом Харисы ибн Бадра; против адбулкайситов стоял Амр ибн Тамим. Но столкновения не произошло, ибо Ахнаф обратился к аздитам и рабиитам с такими словами: «Вы – сограждане Басры, вы дороже нам, чем наши соплеменники тамимиты в Куфе; вчера зачинщиками были вы, вы нарушили домашний мир и разожгли огонь, мы лишь оборонялись, но все же с радостью приложим все усилия, чтобы договориться о мире». Зияд сделал три мирных предложения на выбор, и затем армии разошлись. На следующее утро Ахнаф решил принять предложение, состоявшее в том, что тамимиты забудут о своей пролитой крови, но должны будут искупить кровь, пролитую из-за них аздитами и рабиитами, и выплатить исключительно высокий штраф за Масуда. В ожидании уплаты тамимиты отдали заложников, которые вызвались добровольно. Строки из аль-Фараздака и Джарира подтверждают это. Ахнаф, как прежде, так и на этот раз, столь беспримерным образом исполнил главную обязанность арабского сеида, а именно сохранение мира[203]. Вместе с ним зажиточный тамимит Ияс ибн Катада заработал добрую славу, взяв на себя основное бремя выплаты искупительного долга.

В некоторых моментах Абу Убайду следует исправить, пользуясь фрагментами, которые мы встречаем у других рассказчиков. Побег Убайдуллаха имел место не сразу после убийства Масуда, в шаввале 64 года. Скорее создается впечатление, что сам Масуд отправил его в Сирию. Вахб ибн Джарир говорит то же, как и Авана, у которого Убайдуллах вообще отправляется в Сирию в середине джумады ас-сани 64 года, то есть через 90 дней после смерти Язида. Таким образом, получается, что он не был молчаливым очевидцем кровавых событий, а вообще там не присутствовал. И нового эмира выбрали тоже не в его присутствии – в самом деле, едва ли договор продержался бы так долго, – а только в результате мирных переговоров между племенами после угрозы разрыва. Так, Авана говорит: «После смерти Масуда и решения спора басрийцы объединились и сначала сделали эмиром Абдул-Малика ибн Абдуллаха ибн Амира, а потом Баббу, пока Ибн аз-Зубайр три месяца спустя не назначил им наместника». Так же объясняется, почему Бабба у Абу Убайды бездействует перед угрозой вторжения аздитов в мечеть и цитадель, – просто потому, что в то время он еще не был эмиром.

Дальше Авана говорит, что Убайдуллах после своего бегства оставил Масуда в Басре в качестве своего представителя. В любом случае подъем Масуда имел место во время междуцарствия после бегства Убайдуллаха. Он хотел узурпировать освободившееся место эмира. Он не выступил против тамимитов, но пошел в цитадель и мечеть и якобы занял место эмира на возвышении, и оттуда его стащили. Тамимиты прогнали Убайдуллаха. Аздиты не позволили им одержать верх, так как хотели сами все решать, и таким образом возникла борьба. Из этого со всей ясностью следует, что Масуд действовал по собственной инициативе и в собственных интересах и не рабииты довели его до этого шага. Рассказ о том, как кто-то кого-то ударил в ухо, вообще не играет существенной роли.

У Аваны мораль всего повествования ясна: попытка одного племени и его главы, возможно даже с одобрения покойного эмира, встать во главе всего движения потерпела полный крах из-за противодействия соперничающего племени. Эмира можно было выбрать только из курайшитов, стоявших вне племенной системы. Но Авана ошибается, утверждая, будто это были какие-то хариджиты, объединившиеся с тамимитами, которые сволокли Масуда с возвышения и убили его. По другим сведениям, это были персы под предводительством Мах Афридуна, а точнее, из племени асавира, которое давно было союзником тамимитов. Хариджиты были общим врагом всех племен Басры, а также тамимитов, и именно эта опасность более, чем какая-либо иная, заставила их не упорствовать во вражде и прийти к соглашению по вопросу об эмире. И избранному эмиру пришлось вскоре уйти с поста по той же самой причине, что он не выполнил того, ради чего его и выбрали, и не осуществил серьезного наступления на хариджитов. Рассказ аль-Мадаини убедителен. Согласно ему, хариджиты оказались там в результате исторической подделки со стороны аздитов. Аздиты не хотели терпеть позор из-за того, что их вождя уничтожили тамимиты, а также из-за того, что они за деньги отказались от мести. Замечание Аваны о том, что хариджиты, убившие Масуда, жили на канале племени асавира, выдает нечистую совесть.