Арфа Серафима: Стихотворения и переводы

Любовь — это та же больничная койка,
Чиста и бела. И полна опасенья.
И как бы порою здесь ни было горько —
Любовь — это кроткая вера в спасенье.

Здесь лишь милосердье в цене, не иначе.
Но как бы меня под крыло ни укрыли,
Не надо мне больше носить передачи,
Последние сроки расправили крылья.

Я выйду с вещами на маленький дворик,
Дождливое утро задышит озоном.
Прощай, моя радость. Прощай, моё горе.
Я выписан в мир безнадёжно спасённым.

6 мая 1981

«Лишусь надежды, веры и любви…»

Н. Ш.

Лишусь надежды, веры и любви.
Но клавиша я в этом мире странном.
И, жизнь, как на меня ты не дави,
Я, выпрямляясь, музыкою стану.

23 мая 1981

«Когда стихает музыка в ушах…»

Когда стихает музыка в ушах,
И лёгкий дым последнего аккорда
Уходит ввысь — взметённая душа
Ещё дрожит возвышенно и гордо.

Когда последний взмах карандаша
Раздаривает знаки препинанья —
Себя пересоздавшая душа
Ещё дрожит в сетях стихостраданья.

Покуда тело мечется, спеша,
Ликуя в завоёванном пространстве,
Прекрасная, скудельная душа
Не успевает с музыкой расстаться.

3 июня 1981

«Когда во мне проснулся отрок…»

Когда во мне проснулся отрок,
Я стал питомцем улиц мокрых,
То в ливень канув, то в капель.
Забыл я знаки Зодиака,
Мне снились циклы Пастернака,
И Окуджаворонок пел.

Трамвай зверел на повороте,
В незастеклённой детской плоти
Бродила тайная игла.
Семья была ко мне пристрастна,
Но вход в запретное пространство
Уже закрыть мне не могла.

Сухими душными ночами
Вставало что-то за плечами
И уносило в облака.
Когда же становилось тускло —
Спасало смежное искусство,
Бетховен бился у виска.

И опыт, маленький, как атом,
был целомудренно-крылатым,
Как снежный ломтик на лице.
И в ком-то я души не чаял.
И это всё звалось началом,
Ещё не знавшим о конце.

9 июня 1981

«В безмолвье, не нарушенном ничем…»

В безмолвье, не нарушенном ничем,
Порою раздаётся тяжело
Крик бабочки, спалившей на свече,
Узорно-иллюзорное крыло.

8 августа 1981

Элегия

У соседнего озера — вкус керосина.
Прогони свою жажду и воду не тронь.
В облетевшей листве шелестит Хиросима.
В муравейнике спит насекомый нейтрон.

Постаревшей Вселенной тревожно, и слоги
Расползаются в чьих-то красивых словах.
Мы запутались в дебрях больших хронологий,
мы устали любимых ко сну целовать.

Позабыты легенды и древние саги.
В каждом сердце, как маятник, мечется бунт.
В каждом сердце сжигают свои Нагасаки.
И серебряный пепел руками гребут.

Нас уже не пугает светящийся фосфор
на погостах, исполненных древней тоски.
Этот век не паяц, и ему бутафорство
ни к чему — он нацелился прямо в виски.

29 августа 1981

«Небо — перевёрнутое блюдце…»

Ю. Мориц