Читаем Аргонавтика полностью

850  Радость несли хороводы, пиры пировали повсюду.     Больше других бессмертных в песнях они величали     И ароматами славили сына Геры с Кипридой.     День ото дня все длилась и длилась отсрочка отплытья.     Там пребывая, они бы еще помедлили долго,855  Если б Геракл, поодаль* от женщин собрав всех героев,     Их не стал порицать и бранить крутыми словами:     «О безумцы! Иль соплеменников кровь из отчизны     Вас отвращает? Иль, в браках нуждаясь, оттуда пришли вы?     Или, землячек отвергнув, сейчас вам стало угодно860  Здесь обитать, взрезая лемносские тучные пашни?     Мы бесславим себя, с чужеземками долго общаясь,     И никакой нам бог не даст руно за молитву.     Разойдемся-ка к нашим делам! А Ясона оставим     Целые дни пребывать с Гипсипилой на ложе, пока он865  Лемнос детьми не наполнит, и этим себя воспрославит».     Так он друзе^ поносил. Никто не дерзнул за упреки     Взгляд на него обратить иль прервать его речью своею.     Но, разойдясь, поспешно готовиться стали к уходу.     Женщины тотчас сбежались, лишь только об этом узнали.870  Словно пчелы жужжат, летая вкруг лилий прекрасных,     Улей покинув в горах, и вокруг росистый и светлый     Луг улыбается им, а они одна за другою,     Сладкий сок собирая повсюду, гудят непрестанно —     Так эти женщины с криком печальным мужчин окружали,875  И кто рукой, кто словами привет своему посылали     И умоляли бессмертных богов о счастливом возврате.     А Гипсипила твердила, сжимая Ясоновы руки,     Горькие слезы из глаз источая в тоске по разлуке:     «Что ж, отправляйся, пусть боги помогут тебе и дружине880  Вместе с руном золотым к царю воротиться удачно,     Если ты так пожелаешь и так тебе будет угодно.     Остров же этот и скипетр отца моего остаются,     Если ты на обратном пути пожелаешь вернуться.     Кроме своих, соберешь ты людей легко и без счета885  Из других городов. Но, увы, такое желанье     Будет чуждо тебе, и сама я предчувствую это.     Помни, однако, вдали находясь, и когда возвратишься,     О Гипсипиле. Оставь мне зарок, что смогу я исполнить     С радостью, ежели боги мне дитя обещают».890  Сын Эсона, придя в восхищенье, так ей ответил:     «Пусть, Гипсипила, все будет так, как угодно бессмертным!     Ты же, прошу, обо мне сохрани хорошую память!     Знай, что мне достаточно будет, коль Пелий позволит*,     Жить в отчизне моей, лишь бы боги труды с меня сняли.895  Если же не суждено мне обратно в Элладу вернуться,     В море далеко уплывшему, будь мне матерью сына.     Вышли его возмужавшим в наш Иолк Пеласгийский     Горе утешить отцу моему и матери милой,     Если застанет живыми их он. Без хозяина дома
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза