Читаем Аргонавтика полностью

1225 Остров, где Кронос*, сын Урана (а правил тогда он     На Олимпе титанами, Зевс же в Критской пещере     У куретов Идейских лежал еще в колыбели),     Ложе с Филирой делил, от Реи таясь. Но богиня     Все же сумела застать их. Кронос умчался,1230 Тотчас облик приняв коня с размашистой гривой;     А Океанова дочь Филира в горах у пеласгов     Спряталась, там родив Хирона огромного, частью —     Бога, частью — коня, с родителем схожего сына.     Край макронов и беспредельную землю бехиров1235 Дальше они миновали, а также надменных сапиров,     Рядом с ними бизиров. Все время дальше и дальше     Мчались быстро они с порывами теплого ветра.     Вот уж плывущим явилась вдали извилина Понта,     И постепенно стали расти* высокие кручи1240 Гор Кавказских. Там к нерушимым скалам прикручен     Медными узами был Прометей, и питал он своею     Печенью птицу большую. Орел прилетал беспрестанно.     Вечером вдруг орла увидали герои в испуге.     Над кораблем к облакам пролетал он высоко. Но все же1245 Парус стал колыхаться от веянья крыльев широких.     Птица такая несхожа по виду с орлом поднебесным,     Быстро крыльями машет она, подобными веслам.     Громкий стон Прометея затем услыхали герои;     Печень орел пожирал, куски вырьшая. От вопля1250 Весь Эфир содрогнулся. А вскоре орел возвращался     Тем же путем, и опять увидали кровавую птицу.     К ночи, знаниям Арга доверясь, приплыли герои     К широководному Фасису, Понта конечным пределам.     Рею и парус убрав, их поспешно вниз положили,1255 Мачту, сперва наклонив, туда же в гнездо опустили.     После на веслах ввели корабль в речную стремнину.     Перед ними с журчаньем поток расступился. А слева     Виден был могучий Кавказ с Китаидой Эета.     После они увидали долину Ареса и рощу1260 Бога священную, змей где руно охранял неусыпно.     В реку стал Эсонид* из кубка лить золотого     Чистым вином возлияния, меду подобные вкусом,     Геи, подземным богам и душам усопших героев.     Их преклоненно молил он на помощь героям явиться1265 И принять якоря корабля своим благостным сердцем.     Вслед за ним и Анкей такое вымолвил слово:     «Мы пришли к Колхидской земле и Фасийскому устью.     Ныне настала пора о деле задуматься нашем;     Либо мирно мы захотим поладить с Эетом,1270 Либо иной какой-нибудь путь придется нам выбрать!»     Так он сказал. Ясон, советам Арга внимая,     Им приказал увести корабль с якорями поглубже.     Он вошел в болото заросшее с берегом рядом.     Там в ночной темноте на ночлег разместились герои.1275 Эос, которую ждали с тревогой, вскоре явилась.<p>ТРЕТЬЯ КНИГА<a l:href="#nn_III_0" type="note">*</a></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза