Читаем Аргонавтика полностью

1000 Славное имя венка Ариадны. В течение ночи     Не устает он вращаться среди небесных собратьев.     Так и тебя будет ждать за спасенье награда     Ради достойных мужей. Ведь обликом и красотою     Ты похожа на тех, кто доброй душою украшен».1005 Так он молвил, ее прославляя. Потупивши очи,     Нежно ему улыбнулась она. Восторг согревает     Душу; от похвалы воспрянув, она на Ясона     Смотрит, все никак не решится начать с ним беседу,     Так как хочется ей обо всем ему сразу поведать.1010 Просто она взяла из душистого пояса зелье;     Тотчас счастливый Ясон протянул к нему радостно руки.     А она из груди готова извлечь свою душу     И, восхищаясь, отдать, если он того пожелает, —     Так сверкал Эрот над русой главою Ясона1015 Пламенем страстным и похищал в мгновенье умело     Девичьи взоры. В груди Медеи душа растекалась.     Точно так роса в лепестках распустившейся розы     Каплями тает с зарей, согретая солнца лучами.     Оба они, смущаясь, то вниз глаза опускали,1020 То опять друг на друга снова взоры бросали     Из-под светлых бровей, расточая отрадно улыбки.     Но под конец, уста разомкнув, сказала Медея:     «Слушай меня и пойми, в чем будет тебе моя помощь.     Только появишься ты, мой отец передаст тебе в руки1025 Страшные зубы из челюстей змея, чтоб в землю посеять.     Ты тогда обожди, дождись полуночного часа,     Тело омой в потоках воды, неустанно текущих,     Темный плащ накинь и один, без товарищей прочих,     Круглую выкопай яму и в ней зарежь ты овечку.*1030 Тушку ее расчленив, сложи ее там не для яства;     Тщательно все собрав, возложи на костер для сожженья     И вознеси мольбы к Персеиде, богине Гекате,     Единородной, ульев пчелиных труды возливая.     После, когда, помянув богиню, к себе ее склонишь,1035 Быстро прочь поспешай от костра. Назад обернуться     Пусть не заставит тебя ни шум внезапного шага,     Ни собачий лай, чтоб этим все не испортить     И вернуться потом к друзьям своим в виде пристойном.     Утром, зелье мое увлажнив, обнаженное тело,1040 Словно мазью, до блеска натри. И тотчас наполнит     Крайная сила тебя и великая мощь, и захочешь     Молвить, что не с людьми, а с самими сравнялся богами.     Этим зельем намажь и меч, и копье, и широкий     Щит — тогда тебя не сразит никакое оружье1045 Землерожденных мужей и пламя тебя не настигнет     Неустрашимое страшных быков. Но недолго так будет —     Только этот единый день. Но от схватки не думай     Ты отказаться. Еще один я поведаю способ.     После того как могучих быков запряжешь и пропашешь
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза