Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

— А ведь интересно! — вдруг сказал он, обращаясь не к Шарону, а к какому-то невидимому собеседнику, которого ему нужно было убедить. — Может, и в самом деле стоит попробовать, а?

Сегодня уже трудно наверняка сказать, какую роль сыграл Моше Даян в том, что на состоявшемся в ночь с 14 на 15 октября 1973 года заседании израильского правительства было принято решение форсировать Суэцкий канал и начать наступление на его Западном берегу.

Многие историки считают, что Даян тут вообще ни при чем: просто Давид Элазар и Хаим Бар-Лев, посчитав задействованые в последнем бою египетские танки, пришли к выводу, что египтяне практически не оставили бронетанковых частей на западном берегу канала, оголили свои тылы, а, значит, перейдя на другой берег, израильская армия не встретила бы там особого сопроитвления. Немалое значение имело и то, что на Северном фронте в эти дни произошел коренной перелом: сирийцы стали терпеть поражение за поражением, и генштаб мог перебросить на Южный фронт необходимую для поддержки танков авиацию.

Историки также любят подчеркивать, что Ариэль Шарон ни в коем случае не являлся единственным творцом плана переправы на западный берег канала — в разработке его окончательного варианта принимали участие и Хаим Бар-Лев, и Шмуэль Гонен, и Авраам Адан, и Давид Элазар. И именно их вариант плана и был утвержден Голдой Меир на ночном заседании правительства.

По этому плану, приданное бригаде Шарона подразделение десантников должно было переправиться на резиновых лодках на западный, африканский берег канала, закрепиться там и прикрыть группу танков, которая по наведенным мостам также форсирует канал. Чтобы обеспечить безопасность переправы, по противнику должен быть нанесен отвлекающий удар. Одновременно танковые подразделения Шарона и Адана должны вбить клин между позициями 2-й и 3-й армий египтян, атаковав расположенные у них на флангах «Китайскую ферму» и форпост «Мисури». Это позволит расширить «коридор», ведущий к переправе и перевести на другой берег канала столько танков, сколько нужно для ведения широкомасштабных боевых действий.

Самого Ариэля Шарона ознакомили с этим планом в понедельник, 15 октября, в шесть часов утра. Сразу после этого, находясь в приподнятом настроении, взяв с собой несколько танков и БМП, Шарон лично направился на разведку к «проходному двору», чтобы еще раз внимательно осмотреть местность и тщательно продумать ту задачу, которая будет возложена на каждую боевую единицу его бригады. Так же, как и предыдущая разведгруппа, отряд Шарона благополучно добрался до берега канала и вернулся обратно.

Оказавшись на своем КП, Шарон немедленно собрал совещание штаба бригады и начал знакомить своих офицеров с планом предстоящей операции, получившей кодовое название «Дерзость сердца». Совещание растянулось на несколько часов, и когда оно уже подходило к концу, Арику передали, что инженерные части, которые должны были навести мосты через Суэц, завязли по дороге в песках Газы и не смогут подойти в назначенное время.

— Без мостов мы не сможем переправить танки, а без танков десант на том берегу не удержится, — сказал Шарону по телефону Бар-Лев. — Думаю, стоит отложить операцию на 24 часа.

Шарон думал над предложением Бар-Лева долго — почти час. Он понимал, что тот прав: если десантники окажутся на том берегу без танков, то будут немедленно окружены и уничтожены египтянами. Но с каждым часом возрастала опасность, что египтяне обнаружат проход к Суэцу и тогда будет совершенно утрачен фактор внезапности.

В 16.00 Шарон позвонил Бар-Леву и сообщил ему, что принял решение начать переброску десантников на тот берег в запланированное время. Лишь после нескольких минут напряженного разговора Бар-Леву удалось убедить Шарона все-таки перенести время начала переправы с 20.30 вечера, как это было первоначально запланировано, на полночь.

В это же самое время — в 16.00 — танки полковника Тувьи Равива двинулись вперед, и спустя час вступили в бой. Египтяне, сначала не ожидавшие этого удара, быстро сорганизовались и пошли в атаку, что от них и ожидалось: в задачу Равива было оттянуть на себя как можно большие силы противника и отвлечь его внимание от заветного прохода к каналу.

Наконец, начало темнеть. Под покровом темноты два танковых батальона полковника Амнона Решефа двинулись в сторону канала и без единого выстрела вышли к его берегам. Третий батальон Решефа получил задание расширить «коридор» и атаковал «Китайскую ферму» — небольшой, но хорошо укрепленный форпост, в центре которого и в самом деле находилась ферма, на которой одно время японские ученые проводили какие-то эксперименты. Так как и евреи, и арабы не очень отличали японцев от китайцев, то ферма и была названа «Китайской».