Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Тем более, что борьба в правительстве вокруг новых поселений продолжалась, и именно она привела к тому, что 26 мая 1980 года министр обороны Эзер Вейцман подал в отставку. Официальной причиной отставки стало его несогласие с новым бюджетом министерства обороны, однако всем было ясно, что на самом деле Вейцман хлопнул дверью потому, что был против продолжения строительства поселений и считал, что чем раньше Израиль предоставит палестинцам как можно более широкую автономию, тем будет лучше для всех.

Шарон тут же решил воспользоваться ситуацией и потребовал от Бегина передать ему пост министра обороны. В ответ давний политический противник Шарона лидер партии ДАШ Игаль Ядин пригрозил, что если Шарон станет главой министерства обороны, то он подаст в отставку.

— Шарон и без того постоянно обманывает правительство и премьер-министра, создавая все новые и новые поселения, причем значительно более крупные, чем значатся в тех планах, которые он нам представляет, — сказал Ядин на заседании правительства. — Вы представляете, что будет, если он станет еще и министром обороны?!

Услышав это заявление, Шарон возмутился до глубины души, обвинил Ядина во лжи и добавил, что он разденет его донага, трахнет прямо на заседании правительства и отправит без штанов гулять по улицам.

К чему это было сказано, Игаль Ядин не понял, но обиделся. А Шарон потом долго объяснял прессе, что у него все в порядке с сексуальной ориентацией, и он еще не дошел до такой степени глупости, чтобы ни с того раздевать Ядина в буквальном смысле этого слова — он имел в виду, что разденет и трахнет Ядина как политика и покажет всему Израилю всю его гнилую левую сущность.

Бегин терять Ядина и разрушать коалицию не хотел, а потому принял решение воздержаться от назначения Шарона министром обороны и оставить этот важнейший в государстве портфель за собой. Арик, естественно, обиделся, а когда в прессе появилось сообщение о том, что Бегин, якобы, считает Шарона «опасным для будущего израильской демократии», устроил на заседании правительства очередной скандал.

Когда дело дошло до прямых оскорблений в его адрес, Бегин дал Шарону выговориться, а потом спокойно заметил:

— Все ж таки какое ты дерьмо! Быстро же ты забыл, как я разрешил твоей партии «Шломцион» присоединиться к «Ликуду» и сделал тебя министром, хотя для этого не было никаких оснований. И сейчас ты оскорбляешь меня, причем за те слова, которые я лично никогда не произносил — журналисты их просто придумали…

Пристыжденный Шарон к его чести тут же принес Бегину извинения в таких искренних выражениях, что они были немедленно приняты.

Летом 1981 года в Израиле состоялись очередные выборы, и после них, в августе того же года Бегин назначил Ариэля Шарона на пост министра обороны в своем новом правительстве. Нам еще предстоит вернуться ко всем перипетиям этого назначения, а пока отметим, что оно, помимо всего прочего, означало, что именно Шарону предстоит разработать и возглавить операцию по сносу еврейских поселений на севере Синая.

«Бульдозер» должен был снести то, что он сам когда-то и построил…

Израильские правые бушевали. Студенты во главе с двумя своими молодыми и необычайно активными лидерами Цахи Ханегби и Исраэлем Кацем уже открыто обвиняли Шарона в предательстве национальных интересов. Чтобы хоть как-то успокоить страсти и показать, что, вопреки утверждениям поселенцев, он больше не пойдет ни на какие уступки, в декабре 1981 года Менахем Бегин объявил об официальной аннексии Израилем Голанских высот.

Впрочем, это решение мало успокоило жителей Ямита — решив защищать свое право жить в построенном ими городе до конца, они заблокировали все подъезды к нему и заявили, что армия войдет в Ямит только по их трупам.

Однако когда к воротам города подъехал сам Ариэль Шарон, его было решено впустить. Шарон прекрасно понимал, что после того, как правительство и Кнессет ратифицировали мирный договор с Египтом, жители Ямита находятся в состоянии психологического надлома. Лишь немногие упрямцы продолжали верить, что еще что-то можно изменить, что отчаянное сопротивление их выселению способно удержать армию от выполнения решения правительства. Большинство же, протестуя на словах, внутренне уже смирилось с тем, что им придется покинуть свои дома и теперь просто хотели получить как можно более высокие компенсации за оставляемые ими жилища.

Арик во время визита в Ямит прекрасно воспользовался этим психологическим надломом. Его речи были настолько туманные и двусмысленны, что каждый понял их так, как хотел: у одних создалось впечатление, что Шарон в самый последний момент договорится с египтянами, и Ямит останется стоять, так, как стоял, у других — что суммы полученных ими компенсаций будут значительно увеличены. При этом ничего конкретного Шарон не пообещал — он просто призвал ямитцев соблюдать спокойствие, не верить слухам, и они решили следовать этому призыву.

Поселенческое движение, в свою очередь, приостановило акции протеста.