Аркадия

Итак, что сказать об удивительном могуществе богов, которые в тем более покойную гавань направляют нас, чем сильнейшими бурями, казалось бы, грозят! Поэтому, Синчеро, коль ты хоть немного веришь рассказанному и коль ты мужчина, то, думаю, пора тебе утешиться, подобно другим, надеждою, что ты еще непременно сможешь, с помощью богов, перейти из бедственного состояния в более отрадное. Ибо, поистине, не может быть, чтобы эту толщу туч однажды не просветило солнце.

И знай: чем с большими трудностями обретается желанная вещь, тем с большим удовольствием обладают ею, когда получат.

Карин закончил говорить; поскольку за долгим разговором незаметно свечерело, он, сказав: «прощайте!» и погнав свою телку перед собой, покинул нас. Но не успел он еще расстаться с нами, как мы увидели в просвете меж двух дубов, как на маленьком ослике приближается человек, весьма изумивший нас своим растрепанным видом и жестами, которые выражали крайнее огорчение. И увидев, что он едет не к нам, а свернул на тропу, ведущую к городу, все без колебаний узнали в нем влюбленного Клоника[221], среди пастухов наилучшего знатока в музыке. Тогда Евгений, бывший ему самым близким другом (вплоть до того, что знал о всех его любовных страданиях), выйдя на дорогу прямо перед ним, громко, чтобы все слышали, обратился к нему с такой речью:

Эклога восьмая

Евгений и Клоник