Археология русского интернета. Телепатия, телемосты и другие техноутопии холодной войны

Тогда существовало уже несколько каналов подключения к интернету из Москвы. Одним из них было информационное агентство Интерфакс, сотрудники которого передавали новости в США. Незадолго до путча агентство стало независимым, открыло представительство в США и подключилось к сети через американского провайдера SprintNet[269]. Сотрудники американского офиса агентства, получая сообщения из Москвы по электронной почте, тут же переправляли их по факсу в газеты. Если сообщения были очень срочные, то звонили напрямую в Белый дом[270]. Сообщество Юзнета было сильно обеспокоено московскими событиями, поэтому новости Интерфакса попадали и в разные новостные группы. По иронии судьбы одно из первых сообщений агентства о путче опубликовал Пит Биртема, автор шутки про “кремвакс”.

В отличие от сотрудников Интерфакса компьютерщики из “Демоса” не были журналистами, но уже полгода состояли в разных новостных группах Юзнета. По свидетельствам, собранным Андреем Солдатовым и Ириной Бороган в книге “Битва за Рунет”, руководитель “Демоса” Валерий Бардин, сотрудник “Демоса” Вадим Антонов и руководитель “Релкома”[271] Алексей Солдатов, обсудив риски, приняли решение информировать Сеть обо всем, что происходит в Москве[272]. Три дня они отправляли цитаты из теленовостей, собственные впечатления о том, что происходило на улицах Москвы, сообщения информационных агентств и “Эха Москвы”, а также наблюдения пользователей сети “Релком” из разных городов СССР[273].

Американские СМИ реагировали быстро, и сообщения из небольшой комнаты “Демоса” на Овчинниковской набережной попадали в срочные выпуски газет и теленовостей США. Вот что, в частности, писал один из сотрудников “Демоса” своему американскому корреспонденту, который переправил письмо в Юзнет: “Не волнуйтесь, мы в порядке, хотя напуганы и злы. Москва заполнена танками и военными машинами, ненавижу их. Они пытаются закрыть все масс-медиа, они закрыли CNN час назад, советское телевидение передает оперу и старое кино. Но, слава небесам, они не рассматривают «Релком» как масс-медиа или просто забыли о нем. Теперь мы передаем достаточно информации, чтобы оказаться в тюрьме до конца жизни. Надеюсь, когда-нибудь все закончится хорошо”[274].

За три августовских дня в две группы, посвященные СССР, были отправлены тысячи сообщений. Сообщество Юзнета довольно быстро мобилизовалось. Один пользователь, например, предложил всем подписчикам, живущим на Западе, присылать свои почтовые адреса – для того, чтобы у советской стороны была хоть какая-то связь с миром, если отрубится интернет. Другой постил десятки страниц адресов и телефонов американских сенаторов, чтобы пользователи писали им с требованиями отреагировать на события. Из-за неравнодушия юзнетовцев в электронной почте “Демоса” и “Релкома” образовывались заторы: интернет-соединение по-прежнему шло через телефонные линии с Финляндией, и они не справлялись с большой нагрузкой. В какой-то момент Вадим Антонов даже призвал коллег не перегружать канал своими вопросами, не мешать организовывать сопротивление и не помогать “этим фашистам”[275]. Через два года, когда СССР уже не стало, “Релком” оказался главным входом в Юзнет, и туда хлынули массы пользователей из новой России. Им предстояла сложная интеграция в международное интернет-сообщество, которая закончилась отделением русскоязычного сегмента Сети и образованием своего собственного, герметичного виртуального мира.