Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

– Это так, – спокойно ответил Грей. – Ты знал, что это случится, чародей. – Его пальцы на горле Вальмон демонстративно напряглись. – Ты действительно хочешь, чтобы все рухнуло именно сейчас?

С минуту я напряженно размышлял над этим.

– Не сейчас. Послушай, я сделал то, что сделал, чтобы подстраховаться, но он хочет убить одного из нас…

Секундочку.

Если Никодимус выбрал этот момент, чтобы, вопреки гласу разума, покончить с нами, какого черта он затеял переговоры? Убивать меня вообще не имело смысла, ведь я понадоблюсь, чтобы выбраться отсюда. Еще меньше смысла – затевать свару, а потом идти на попятную. Я достаточно хорошо его знал: он не был мямлей. Если Никодимус решал, что кого-то нужно убить, он убивал, а потом переходил к следующему пункту в списке дел.

Он что-то затеял. Иного объяснения нет. Но что?

Никодимус – прожженный лжец, лжец со стажем.

Это был спектакль. Не иначе.

И тут меня осенило. Он велел Грею и геноскве схватить нас не для того, чтобы убить. Он сделал это, чтобы Майкл оставался рядом с нами, готовый при необходимости помочь здесь, а не где-нибудь в другом месте.

Дейрдре и Никодимус стояли рядом, его рука лежала на ее предплечье. Я увидел, как демоническая девица посмотрела ему в глаза, ее лицо казалось уязвимым и неуверенным, и я весь обратился в слух.

– …Хотел, чтобы был другой способ, – тихо говорил Никодимус. – Но я могу доверять только тебе.

– Я знаю, отец, – ответила Дейрдре. – Все в порядке.

– Здесь враг до тебя не доберется.

Дейрдре вздернула подбородок, у нее в глазах стояли слезы.

– Я выбрала свой путь. Я ни о чем не жалею.

Никодимус наклонился и поцеловал дочь в лоб.

– Я очень тобой горжусь.

Слеза скатилась по щеке Дейрдре, демоническое обличье растаяло, и осталась хрупкая девушка, которая не отрывала глаз от Никодимуса.

– Я люблю тебя, отец.

Хриплый голос Никодимуса дрогнул.

– Я знаю, – очень мягко ответил он. – В этом вся проблема.

И нанес удар кривым бедуинским кинжалом.

Он ударил под углом, лезвие вошло под грудину и проникло в сердце. Дейрдре продолжала смотреть на Никодимуса и не дрогнула. Кинжал погрузился в ее тело по рукоять, и она тихо выдохнула. Повернулась, прижалась к Никодимусу и поцеловала его в губы.

Потом ее ноги подкосились, и она медленно осела. Никодимус опускался вместе с ней, пока не встал на колени, продолжая нежно ее обнимать. Украшенная камнями рукоять кинжала торчала из тела Дейрдре.

– Матерь Божья, – выдохнул Майкл. – Он…

Минуты две Никодимус держал дочь, не шевелясь. Затем очень осторожно положил тело на пол пещеры. Вытащил кинжал. Погрузил в рану два пальца и через секунду вытащил что-то маленькое, блестящее, покрытое кровью. Серебряную монету. Носовым платком отер кровь с монеты, затем с кинжала. Убрал монету в карман, а кинжал – в ножны, спокойно поднялся и зашагал к нам. Его лицо было непроницаемым, как каменная поверхность под ногами. Все потрясенно глядели на него. Даже Грей выглядел изумленным.

* * *

– Матерь Божья, – повторил Майкл. – Что ты сделал?

Никодимус пристально посмотрел на него и тихо, презрительно ответил:

– Думаешь, ты один во всем мире готов умереть за свою веру, сэр Рыцарь?

– Но ты… – Казалось, Майкл вот-вот расплачется. – Она просто позволила тебе сделать это. Она же была твоей… дочерью.

– А разве не то же самое потребовал твой драгоценный Господь от Авраама? Разве не позволил он Люциферу уничтожить детей Иова? У меня хотя бы есть на это причина. – Он отрывисто махнул Грею и геноскве. – Отпустите их.

Грей мгновенно выпустил Вальмон. Геносква подчинился неохотно и слабо толкнул меня в спину, в результате чего я едва не растянулся на полу.

Майкл открыл рот, снова закрыл.

– Я мог поговорить с ней, – сказал он.

– Если бы он тебе позволил, – ответил я. – В этом была вся суть драмы с заложниками. Отвлечь твое внимание.

Никодимус холодно посмотрел на меня.

– Он боялся, что ты можешь что-то сказать, Майкл. Что за мгновение до смерти вера Дейрдре пошатнется. Особенно если кто-то вроде тебя предложит ей вариант.

Никодимус наклонил голову, едва заметно. Потом произнес:

– Вы ни разу не взяли надо мной верх, сэр Рыцарь. И никогда не возьмете.

– Ты безумен, – печально ответил Майкл.

Никодимус хотел отвернуться, но замер.

– Возможно, – сказал он с отсутствующим взглядом. – А может, безумны все вы.

Анна Вальмон подошла ко мне и прошептала:

– Смотри.

Я посмотрел.

Труп Дейрдре пошевелился.

Нет, не так. Возле трупа возникло движение, но само тело не шевелилось. Оно начало испускать призрачное серебристое сияние, образовавшее человеческий силуэт, который мгновение спустя превратился в просвечивающую серебристую тень Дейрдре. Тень села, отделилась от трупа и поднялась на ноги. Повернулась, помедлила, глядя на тело, затем подняла руку и уставилась на нее.

За спиной тени точно такое же серебристое сияние рисовало на каменной стене арку. Оно залило проход до краев, очертив полупрозрачный серебристый рычаг, как в других вратах.