Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Дейрдре посмотрела на меня, ее волосы-лезвия шелестели и шуршали. Она с легким отвращением покачала головой:

– Ты выиграл раунд. Можно обойтись без победного танца.

– Мне все равно нужно, чтобы здоровяк меня поднял, – продолжал настаивать я.

– Зачем? – спросила она.

Я показал большим пальцем на врата Льда:

– В их движениях есть закономерность. Если я увижу поле целиком и пойму эту закономерность, то смогу пройти. Но первый ряд глыб закрывает мне обзор. Поэтому нужно забраться повыше.

Дейрдре пристально посмотрела на меня обеими парами глаз, и я поспешно отвернулся. Вовсе ни к чему, чтобы ко мне в душу заглядывал Падший ангел или безумная убийца, на протяжении веков творившая черные дела.

– Хорошо, – сказала она. – Я тебя подниму.

– Каким образом? – поинтересовался я.

Внезапно ее волосы пришли в движение, врезались в каменный пол пещеры и глубоко впились в него, выбив дождь искр. Я бы отпрыгнул назад, если бы при этом не угодил на лед и не расплющился в лепешку. Затем новые пряди соскользнули на пол и улеглись несколькими слоями. Все это напоминало напольную плитку из бритвенных лезвий.

– Вставай сюда, – сказала Дейрдре. Свободные пряди ее волос едва заметно колыхались. – Я тебя подниму.

Я выгнул бровь:

– Ты что, шутишь? А если ты меня уронишь? Я могу с тем же успехом свалиться в блендер.

– Черт возьми, Дрезден, – невозмутимо ответила она, – в таком случае у тебя есть отличный повод держать равновесие и мыслить позитивно.

– Хе-хе, – усмехнулся Грей.

Я смерил его мрачным взглядом, потом сказал: «Ладно» – и шагнул на волосы Дейрдре, держа колени полусогнутыми.

Волосы зашевелились, и она медленно подняла меня, окутанного шелестом и шорохом бритвенных прядей. Движение казалось осторожным, словно вся ее сосредоточенность уходила на то, чтобы не порезать меня на конфетти, и я решил воздержаться от комментария о секущихся концах и масле для бензопилы в качестве кондиционера.

Вот что я называю дипломатией.

Она подняла меня футов на десять – более чем достаточно, чтобы увидеть все две сотни ярдов. Я перехватил посох, шепнул слово, и свет стал ярче. В воздухе висели капельки воды и крошечные осколки льда от сталкивающихся глыб, укрывая всё сверкающим туманом, но я мог отследить движения и разглядеть в арке врат еще один рычаг, такой же как во вратах Огня.

Все это выглядело несложно. Пройти сквозь мясорубку. Добраться до рычага. Я осмотрелся в поисках ледомандры, но ничего не нашел. Ничего, что могло бы выжить в созданном глыбами месиве, однако это не означало, что здесь нет никого, кто прекрасно чувствует себя именно в такой обстановке.

Воображение услужливо подсунуло мне образ вязкого капельного монстра, который может лежать невидимым на полу и вставать между глыбами безо всякого ущерба для себя – и который расплавит мое лицо, как только меня коснется. Затем воображение продемонстрировало меня без кожи, носящегося кругами, словно жертва из фильма ужасов, разбрызгивающего кровь, – на пару секунд. После чего две глыбы расплющили меня в осмосное желе.

Мое воображение нуждается в психотерапевте.

Я закрыл глаза и прервал полет фантазии. Сейчас мне нужно было другое. Мне требовалось отыскать закономерность в движении между мной и вратами, определить путь, по которому можно до них добраться. Затем я открыл глаза и стал наблюдать.

Понадобилось несколько минут, чтобы отыскать начало. Движение ближайших глыб повторялось раз в семьдесят пять секунд или около того. Следующий ряд действовал по схожей схеме, но в собственном цикле. Равно как и следующий, и следующий, и следующий.

Я простоял целых пятнадцать минут, наблюдая закономерности, отслеживая их, сохраняя отдельные движения в голове – точно так же поступают с самыми сложными заклинаниями, – и в конце концов понял, что могу упростить модель для каждого ряда до шестерни с одним сломанным зубцом. Шагнув в ряд на такт сломанного зубца, я смогу пройти насквозь. Осталось только рассчитать время так, чтобы синхронизировать просветы с моими шагами. В теории.

Я смотрел еще десять минут, пока не убедился, что все понял правильно и увижу нужные просветы.

– Гарри? – наконец позвал Майкл.

Я поднял руку, призывая его к молчанию, легонько покачивая ею, чтобы отслеживать такты, отслеживать закономерности. Портал откроется… Сейчас…

Я спрыгнул на землю и побежал.

Сделал пять шагов по льду и оказался в просвете первого ряда глыб, когда осознал, что мог ошибиться, – и если так, через предпоследний ряд мне не пройти.

С этим ничего нельзя было поделать. Просвет за спиной уже закрылся. Буду импровизировать.

Я продвигался вперед, проскочил между двумя глыбами размером с дом, прежде чем они размазали меня по своим стенкам. Затем сместился по диагонали, чтобы пройти следующие несколько рядов. Воздух становился все холоднее. Я могу спокойно стоять в центре ледяной пещеры в недрах ледника, голый и мокрый после душа, но этот холод пробирал меня до костей. Дыхание вырывалось изо рта большим белым облаком, разлетающиеся кусочки льда прилипали к ресницам, и я начал опасаться, что, если моргну, веки смерзнутся.