Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Я отвернулся от ледяных врат, нацелил посох на далекое сияние открытого портала, выпустил силу и провозгласил громко:

– Disperdorius!

Магия сорвалась с посоха, опустошительная и лихорадочная, стрела зеленоватого света, обвитая штопорными спиралями бело-зеленой энергии. Рассеивающее заклятие врезалось в портал и порвало его в клочки, заблокировав переход между мирами, Подземным и миром смертных, подобно динамиту, обрушивающему туннель.

Подземное царство погрузилось в непроглядный мрак, рассеиваемый только разрозненными дымящимися остатками врат Огня, что тускло мерцали на другом конце прохода.

Я услышал несколько резких вдохов, прежде чем успел зажечь свет на посохе и материнском амулете-пентаграмме, прошептав несколько слов и вложив в них немного силы. Соответственно, зеленое и голубое мерцание озарило меня и проникло в далекие уголки пещеры, бесконечно отражаясь от врат Льда с их тысячами подвижных частей.

Я увидел жесткие, прищуренные глаза Никодимуса.

– Дрезден! – рявкнул он. – Объяснись!

– Разумеется, – кивнул я. – Видите ли, друзья мои, дело вот в чем. Когда я проведу вас в эти врата, моя ценность упадет до нуля. Отличный момент воткнуть нож мне в спину.

– Этого не планировалось, – ответил Никодимус.

– Ну конечно, Ник, ты ведь у нас бойскаут с самыми лучшими намерениями. Но предположим, что это не так. Предположим, ты лживый ублюдок, который мечтает меня прикончить. Предположим, ты осуществишь это здесь, в самой защищенной части Подземного царства, владениях великой Силы, где Мэб не сможет за тобой проследить. Предположим, ты с самого начала планировал убить меня и оставить тут, а может даже, попытаться свалить на меня все это дело, чтобы впоследствии клиент тебя не беспокоил – пусть возится с Мэб, а ты сядешь на свою злобную задницу и будешь хохотать, пока не лопнешь.

Что-то гадкое мелькнуло в глубине глаз Никодимуса. Возможно, я ошибся в деталях, но основную суть ухватил.

– Может, у тебя и получится, – продолжил я. – Но в таком случае тебе придется самому искать выход. Если я погибну, некому будет открыть путь домой – и мы все здесь останемся.

Его губы сжались, но в остальном выражение лица оставалось прежним.

– Господи, Дрезден, а что, если ты умрешь среди этих кубиков? – пожаловался Грей. – Как нам отсюда выбираться?

Меня это тоже беспокоило, но вариантов было немного. Опять же, если выбирать между психически неуравновешенной смертельной стихией и Никодимусом, у которого нет повода сохранить мне жизнь, я знаю, что именно с большей вероятностью приведет к моей смерти – а если Никодимус покончит со мной, то ни за что не оставит в живых моих друзей как свидетелей предательства.

– Черт возьми, Гудман! В таком случае, похоже, у всех вас есть отличный повод искренне пожелать мне удачи и мыслить позитивно, – сказал я. И повернулся к размытому пятну, в котором скрывался геносква. – Начнем с тебя, здоровяк. Подойди сюда. Мне нужно внимательно изучить это штуку.

Утробный рык сотряс воздух, заглушив даже скрежет врат Льда.

– Эй! – Я раскинул руки. – Не буду настаивать. Вряд ли такой подход приведет к тому, что вы навсегда застрянете в Подземном царстве. Я слышал, что два или три человека выбрались отсюда живьем. За все время.

Геносква материализовался из своей завесы и попер на меня. Его шаги вовсе не сотрясали почву, но внезапно мне захотелось бежать, вытянув вперед руки и бешено молотя ногами. Однако я не шелохнулся, уставился на приближающегося геноскву и выставил вперед челюсть.

Майкл положил ладонь на рукоять меча и встал между Анной Вальмон и другими участниками команды. На его лице читался вопрос. Я отрывисто качнул головой. Если Майкл обнажит Амораккиус против этой компании, драться придется не на жизнь, а на смерть. Я не возражал против драки, но хотел по возможности обеспечить нам лучшую позицию и хорошие шансы.

– Ник, – сказал я, не сводя глаз с геносквы, – прикинь расклад, прежде чем твоя горилла сделает что-нибудь глупое.

Я заметил, как Никодимус склонил голову набок, и неожиданно между мной и геносквой возникла Дейрдре – лицом к монстру, ладони подняты в успокаивающем жесте.

– Стой, – произнесла она тихим голосом. – Чародей невыносим, но он прав. Мы в нем нуждаемся.

Геносква мог бы отшвырнуть Дейрдре, как пустую пивную банку, но замедлил шаг и хмуро посмотрел сначала на нее, затем, более пристально, на меня.

– Наглый мальчишка, – пророкотал геносква. Его взгляд скользнул по вратам Льда, вернулся к закрытому порталу. – Считаешь себя самым умным.

– Считаю, что хочу вернуться домой живым, – ответил я, – а если бы думал, что вы в состоянии хотя бы пять минут вести себя как нормальные люди, ничего бы этого не потребовалось. Заткнись и играй по правилам, а не жалуйся, что тебя обставили. Подними меня. Мне нужно при возможности увидеть все поле.

– Еще чего. – Он вздернул резиновую губу, обнажив клыки, и обратился к Дейрдре: – Лучше сгнить здесь, чем помогать этому.

Потом геносква повернулся к нам широкой мохнатой спиной и потопал прочь.