Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

– С огнем особо не поспоришь. Потому-то чародеи и любят использовать его как оружие. От такого жара я смог бы защитить себя секунд на десять-двадцать – если после этого высплюсь и плотно поем, прежде чем возиться со следующими вратами. – Я всмотрелся внимательнее. – Поглядите на арку. Правая сторона, на высоте около пяти футов.

Ханна Эшер подошла ко мне и тоже прищурилась.

– Это что, рычаг?

– Похоже на то, – ответил я. – Проходишь и дергаешь. Неужели так просто?

– Слишком просто. – Она стала снимать наручники.

– Да ладно, – возразил я. – Если у тебя иммунитет к пламени, это плевое дело. – Я выдохнул. – Щиты продержатся, пока я добегу туда. Наверное. При условии, что не споткнусь и не упаду. Отсюда не видно, что там под ногами.

– Проклятье! – сказала Эшер. – Нет, думаю, пора мне отработать свою долю.

Она пристально посмотрела на портал и скинула с плеча два пустых рюкзака. Отрывисто вздохнула и одним плавным движением избавилась от черного свитера, продемонстрировав нам черный спортивный лифчик.

– Надо же, – присвистнул Грей. – Круто.

Эшер закатила глаза, глянула на него и сунула свитер мне в руки.

– Подержи.

– Ладно, – согласился я. – А зачем?

За свитером последовали ботинки и камуфляжные штаны. Майкл решительно отвернулся и уставился на пустой участок стены.

– Затем, что моя одежда сгорит, а мне бы не хотелось идти оставшуюся дорогу голой.

– А мне бы хотелось, – заметил Грей. – И даже очень.

– Грей, – сказал я, – заткнись.

– Мы теряем время, – добавил Никодимус.

Мгновение Эшер смотрела мне в глаза – весьма опасный поступок для двух чародеев, – ее щеки немного порозовели. Затем она стряхнула носки и белье, быстрым, совершенно естественным движением. Вручила мне вещи и сказала:

– Не делай с ними ничего противоестественного.

– Я собирался покрыть их шеллаком и превратить в сервиз, чтобы подать на нем обед с четырьмя переменами блюд, но если для тебя это так важно, я их сохраню.

Эшер покосилась на меня:

– Ты только что пригласил меня на обед?

Я почувствовал ухмылку у себя на лице. Обожаю смелых женщин.

– Давай поступим следующим образом. Если оба выберемся отсюда живыми, я покажу тебе, где готовят лучший сэндвич со стейком во всем городе. Удачи.

Она нервно улыбнулась и обернулась к проходу. Несколько секунд смотрела на него, облизнула губы, пару раз дернула руками, затем стиснула зубы и, обнаженная, зашагала в пламя Подземного царства.

Признаюсь, я не встречал никого, кто так точно и умело владел бы пиромантией, но все равно вздрогнул, когда Эшер достигла первой стены огня. Пламя всколыхнулось ей навстречу, словно обладало разумом и желало пожрать ее, – однако его постигла та же участь, что набежавшую на каменный берег волну. Языки огня обвили Эшер и отпрянули, свернувшись в миниатюрные вихри, принявшиеся трепать ее длинные темные волосы. Огненный ветер ревел и метался, достаточно сильный, чтобы сбить с ног. Она вытянула руки в стороны, словно шла по скользкому льду, и продвигалась медленно и осторожно. Я видел, как напрягся ее позвоночник, и нет, я не таращился на ее задницу. Ни в коей мере.

Я осознал, что Грей стоит рядом и внимательно смотрит на Эшер. Его лицо было непроницаемо. Он понял, что я заметил его, хотя мы не глядели друг на друга, разве что уголками глаз.

– Люблю отчаянных женщин, – сказал он.

– Ты слишком много болтаешь, – ответил я.

– Как она это делает? – спросил он. – Я знаю основы, но никогда не видел ничего подобного.

– Она перераспределяет энергию, – сказал я. – Видишь, как волны бьются об нее и отскакивают, закручиваясь?

Он хмыкнул.

– Когда тепло достигает ее ауры, она превращает его в кинетическую энергию. Потрясающе.

– Пока да, – ответил Грей. – Но почему ты так думаешь?

– Потому что сложно работать с таким количеством тепла, когда оно окружает тебя, – ответил я. – Она не просто останавливает его в одной точке – она работает со всеми направлениями, и, чтобы задержать их, ей приходится одновременно прокручивать десяток копий одного заклинания, последовательными слоями.

– Это сложно?

– Попробую объяснить иначе. Почему бы тебе не сыграть одновременно в «Саймона», «Концентрацию», шашки, шахматы, пасьянс, «Монополию», «Судоку», «Улику», «Риск», «Ось и союзники», покер и «двадцать одно», при этом считая до двадцати тысяч только простыми числами, стоя на одной ноге и держа на голове пенопластовый стаканчик с горячим кофе? Когда справишься с этим, начнем учить тебя проходить сквозь маленький костер.

– Могу сыграть в покер, – серьезно ответил Грей. – Значит, она смелая и талантливая.

– Ага.

– Хорошо, когда в твоей команде такой человек.

– Плохо, когда такой человек в команде противника.

Он посмотрел на меня. Я почти физически ощущал его взгляд.

– То есть?

Я покачал головой:

– Не имеет значения.

Секунду он продолжал смотреть на меня, затем пожал плечами и снова повернулся к Ханне Эшер. И неудивительно.

Она почти дошла до огненных врат, когда появилась саламандра.