Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

– Я хочу изложить вам несколько мыслей и узнать, сочтете ли вы их здравыми.

– Приступай.

– Во-первых, – начал я, – Никодимусу понадобилось нечто могущественное. Я не знаю, что это, но знаю, что, если заставлю его сказать нам, что ему нужно, он солжет. Он никогда не раскроет свою истинную цель, если этого можно избежать.

– Согласен, – откликнулся Крингл.

Я кивнул.

– Он соберет команду. Частью из своих людей, частью из специалистов со стороны, но я уверен, что хотя бы один из них будет подсадным – на вид независимый, а на самом деле владеет монетой, и в ухо ему будет нашептывать Падший.

– Я бы сказал, что вероятность этого высока, – отозвался Крингл.

– В-третьих, – продолжил я, – в какой-то момент он меня предаст. Он одержим упреждающими действиями и контролем над ситуацией, поэтому попытается первым пырнуть меня в спину. Он знает ограничения, которые наложила на меня Мэб, поэтому сделает это после того, как я приведу его туда, куда он хочет попасть, но прежде, чем мы закончим работу, чтобы гарантированно нанести первый удар.

– Тоже звучит логично, – сказал Крингл.

– Вот ведь дьявольщина! – вздохнул я. – Я надеялся, что в чем-то ошибся. Если придется играть по правилам Мэб, выбор мой весьма ограничен.

Взгляд Крингла сместился к стройной фигуре за столом у двери.

– Могу я дать тебе совет, основанный исключительно на моем знании характера Королевы?

– Конечно.

– Пути Мэб неисповедимы, – начал он, озирая меня с ухмылкой. – Мерзкие, неожиданные, окольные, долгие, сокровенные пути. Не думаю, что она выбрала бы столь ценную фигуру, как ты, для безнадежного предприятия. Ищи лазейку, слабость. И она отыщется.

– Вы видели его в действии? – поинтересовался я. – Никодимус Архлеон… Он круче меня. Умный, опасный, безжалостный, опытный. В ком хочешь вызовет ужас. Я ни разу не видел, чтобы он отправлялся на скамейку запасных. Все прочие динарианцы постоянно вызывают своих Падших дружков, но Никодимус, насколько мне известно, использует своего в основном в качестве шофера. Я понятия не имею, на что способен Андуриэль, потому что Ник никогда не обращался к нему за помощью.

– Возможно, причина в том, что Никодимус не хуже тебя понимает, где кроется истинная сила, – заметил Крингл.

– В знании, – ответил я, вздернув бровь. Я сам думал об этом, пытаясь сложить картинку. – Постойте. Хотите сказать, что он не использует Андуриэля в битве, потому что ангел плохой боец?

– Каждый Падший ангел смертельно опасен в битве, – сурово ответила Крингл, – даже связанный. Но Повелитель теней предпочитает действовать иначе.

Власть Никодимуса над командой сверхмогущественных психопатов перестала казаться столь необъяснимой.

– Повелитель теней. Это старинный титул руководителя шпионской сети.

– Именно, – кивнул Крингл. – Никодимус знает почти столько же, сколько знаю я. Андуриэль обладает способностью слышать каждое слово, произнесенное рядом с тенью любого живого существа, а иногда выглядывать из нее и подсматривать.

Мои глаза расширились, и я уставился на собственную тень на столе.

– Нет, – произнес Крингл. – Поэтому Мэб и сидит здесь: она защищает нашу беседу от Андуриэля. Но в этой игре ты должен проявлять крайнюю осторожность. В некоторые места Андуриэль проникнуть не может – например, в дом твоего друга Карпентера или на твой остров, теперь, когда ты пробудил его. И Падший должен сосредоточиться на конкретной тени, иначе услышит только фоновый шум. Однако лучше тебе предполагать, что Андуриэль будет очень внимательно прислушиваться к твоей тени на протяжении всей операции. Каждое твое слово узнает Никодимус. Даже записки могут представлять опасность.

– Адские погремушки, – пробормотал я. В таком случае разговоры с друзьями лишь заведут их в ловушку. Неудивительно, что Никодимус всегда на несколько шагов впереди. – Придется… держать карты в рукаве.

– На твоем месте я бы засунул их еще глубже, на всякий случай, – отозвался Крингл.

Я глотнул пива и выбил пальцами на столе барабанную дробь.

– Да. Пожалуй. Полезная информация. Но этого мало. Мне нужно еще одно преимущество.

– Лишнее преимущество никогда не повредит.

– Что мне бы не помешало, так это своя подсадная утка, – сказал я. – Тот, кто не вызовет у Никодимуса подозрений. Но для этого необходимо знать, кого он позовет, кого уже планирует использовать.

У Крингла был вид профессора, который дает подсказку туповатому студенту.

– И как ты будешь общаться с этой теоретической личностью, если не можешь поговорить с ней и скоординировать действия?

– У всех на глазах, – ответил я, – применив маскировку. Шифр.

– Интересно. Продолжай.

– Э-э-э, – протянул я. – Я буду подавать ему знаки, а он будет задавать мне вопросы. Скажу ему называть меня «чародеем» всякий раз, когда соберется задать вопрос, непосредственно относящий к ситуации. Первое мое слово будет ответом. И наш разговор будет звучать совершенно невинно. Будем играть, пока не придет время сделать ход. Тогда я произнесу фразу «игра окончена», и мы ударим.

Крингл отхлебнул пива.

– Неплохо. Не идеально, но идеала в принципе не бывает.