Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства

Речные Плечи обратился ко мне за помощью не потому, что я был единственным порядочным человеком в Чикаго. Когда у Ирвина возникли неприятности в прошлый раз, они были связаны с потусторонним миром. Очевидно, великан решил, что на этот раз случилось примерно то же самое, а он ведь намного умнее большинства людей, включая меня. Глупо не обращать внимания на его тревоги. И хотя мне казалось, что речь шла всего лишь о детской болезни, я должен был устранить все сомнения. Это и называется профессионализмом.

Все необходимое я принес в карманах своего костюма. Я достал маленький мешочек с порошком из кристалла кварца, лист бумаги, на котором чернилами, смешанными с тем же порошком, были начертаны руны, и сложил этот лист веером. Потом встал над Ирвином и сосредоточился на заклинании, которое должен был прочитать, а также на том, чтобы мои движения были четкими и хорошо скоординированными.

Я глубоко вздохнул, бросил горсть порошка, одновременно с этим начертив веером с рунами широкую дугу в воздухе, выпустил на свободу свою волю и прошептал:

– Optio!

В расползающемся облаке тонкого порошка вспыхнул свет, который замерцал и стал распространяться по облаку равномерными пульсирующими волнами, переливаясь всеми цветами видимого спектра. Это была красивая магия, я редко прибегал к чему-то подобному. Всякие взрывы и световые вспышки были для меня в порядке вещей, в отличие от такого деликатного, как бы вопрошающего заклинания. Я радовался тому, что получил шанс использовать его.

Когда порошок из облака начал тихо осыпаться на спящего мальчика, световые волны стали закручиваться, вступая в контакт с его аурой, энергией жизни, которая окружала все живое. Аура Ирвина выглядела необычайно сильной и отстояла от его тела на несколько дюймов дальше, чем у большинства людей. Даже у меня, опытного и могущественного чародея, аура не была такой мощной. Вероятно, кровь отца сыграла свою роль. Лесные люди владели сильной магией, из-за чего почти никому не удавалось их толком разглядеть. В Ирвине начала зарождаться энергия, благодаря которой он был бы способен составить конкуренцию любому из членов Белого Совета чародеев.

Именно этим, вероятно, и объяснялась невосприимчивость Ирвина к болезням. Окружавшая его аура жизни оказалась слишком сильной, чтобы сквозь нее могли проникнуть земные бактерии и вирусы. Благодаря такой энергии иммунная система его организма могла противостоять любому вторжению. Возможно, именно поэтому Ирвин стал таким высоким. Растущий организм пользовался необузданной энергией его ауры, чтобы оптимизировать потенциал роста, заключенный в его смешанных генах. Если подумать, этим же объяснялось появление длинной шерсти на теле Речных Плеч. Вот доказательство того, что все сверхъестественные способности несовершенны.

Но когда пыль осела на тело Ирвина, появились черные колдовские нити, которые пронизывали его ауру, пульсировали и дрожали от беспокойной, кипучей энергии.

От удивления я едва не упал со стула.

– О нет, – проговорил я. – У парня не просто мононуклеоз. Иначе все было бы слишком просто.

Я вызвал легкий порыв ветра, который сдул кварцевую пыль с одеяла и пижамы бигфута Ирвина. Затем откинулся на спинку стула и принялся размышлять.

Мальчик стал жертвой черной магии. Причем атаки происходили настолько часто, что магия оставила следы в его ауре. Некоторые из нитей черного колдовства выглядели свежими: возможно, они появились прошлой ночью.

В большинстве случаев магические действия ненамного загадочнее или сложнее физических. Почти все события в магическом мире вполне можно описать с точки зрения базовых физических явлений. К примеру, энергию нельзя создать или уничтожить, ее можно только переместить. Кипучая аура жизни, окружавшая юного потомка, являлась мощным источником энергии.

Весьма значительным.

Из бигфута Ирвина откачивали энергию. Теперь я понял, что невероятная аура жизни, окружавшая парня, была лишь частью того, чем он обладал еще недавно. Кто-то забирал энергию мальчика и использовал ее в других целях. Какой-нибудь вампир? Вампиры Белой Коллегии поглощали жизненную энергию своих жертв, но обычно это происходило во время физического контакта, как правило сексуального; в смешанной школе-интернате, где за учениками велось строгое наблюдение, такое вряд ли могло произойти. Ирвин должен был подвергаться частым и регулярным атакам, чтобы его аура настолько повредилась.

И все же стоило проверить, нет ли там вампиров. Вполне вероятно, это были они. Вычислить их не так просто. Я не мог полностью сбросить вампиров со счетов, ведь они чаще всего оказывались замешаны в подобных историях. Но если бы кто-нибудь из членов Белой Коллегии решил устроить на мальчика охоту, одни участки ауры были бы повреждены сильнее других. Однако аура уменьшалась равномерно. Возможно – нет, даже скорее всего, – он подвергался не физическим атакам.

Я сидел на стуле и ждал, наблюдая за спавшим Ирвином. Нужно было оставаться начеку на случай нового нападения. По крайней мере, до возвращения сестры Джен.