Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида

Примерно в то же время Нусрет Сафа пишет в газете «Сон Поста», что в случае вмешательства Эчмиадзина в дела Армянской церкви Турции весь процесс приобретет политическое измерение[992]. В то же время еще один кризис назревает в армянской общине Египта, где конфликт между государством и общиной приобретает аналогичные масштабы. Согласно статье, опубликованной в газете «Мармара», Католикос всех армян призвал к соблюдению определенных правил при голосовании в Египте. Но правительство выступает против этого призыва католикоса и отвергает все другие полномочия, кроме своих собственных[993]. Вскоре после этого аналогичный случай произошел и в Болгарии: архиепископ Кузан, который является религиозным главой Армянской церкви в Болгарии и имеет турецкое гражданство, отстраняется от должности, поскольку болгарское правительство требует, чтобы священнослужители были гражданами Болгарии[994]. Сам архиепископ Кузан, вероятно, хотел сохранить свое гражданство, чтобы иметь возможность выставить свою кандидатуру на выборах патриарха в Турции. Таким образом, Армянской церкви приходится бороться с меняющимися политическими и правовыми структурами одновременно в трех странах: в Турции, Египте и Болгарии. К этому противостоянию приводит международная обстановка, этому способствует и то обстоятельство, что центр Армянской церкви находится в Советском Союзе, а также необходимость в правовых механизмах для защиты авторитета национального государства. Нусрет Сафа отмечает по этому поводу: «Если Эчмиадзин вмешается, мы не сможем это переварить»[995]. Это указывает на то, что конфликт обусловлен послевоенной международной политикой и что он больше не является внутриобщинным конфликтом в Стамбуле. Во-первых, общины становятся полем, на котором происходит борьба за власть в национальных государствах; во-вторых, они зажаты между национальными властями своих стран происхождения и главной церковной резиденцией в Эчмиадзине, которая, в свою очередь, ведет борьбу за власть с советским правительством. В отношении иерархии внутри Армянской церкви примечательно особое положение Стамбульского патриархата, который, как и Иерусалимский патриархат и католикосат Антелиаса, пользуется широкой автономией в рамках армянской церковной системы.

К середине апреля события уже переросли в информационную войну, орудием которой стали выступления, замечания и сообщения, широко освещаемые в турецкой прессе, особенно после письма Бахтияряна Арсланяну от 14 апреля, в котором говорилось о его отстранении от должности[996]. Стремясь стать опорным органом в турецкой прессе, «Мармара» начинается с части на турецком языке (которая выходит в течение недели) под заголовком «Фракции в Армянском патриархате» («Ermeni Patrikhanesi ihtilafi»). Это делается для того, чтобы «проинформировать турецкую прессу о внутренних обстоятельствах конфликта»[997]. Турецкая пресса, в свою очередь, начинает публиковать мнения отдельных армян, которые, таким образом, становятся более или менее представителями общины. Газета «Мармара» сообщает, что «Тасвир» опубликовала длинное сообщение, содержащее заявления архиепископа Арсланяна и некоего Хагопа Хнаряна, который, как утверждается, был членом (в то время уже не существовавшего) Национального собрания. Хнарян считает, что Арсланян по-прежнему лоялен Турецкому государству, даже несмотря на то что в Адане и Бейруте ему угрожали из-за его протурецкой позиции[998]. Другой армянский свидетель, Мисак-бей из Хатая, подтверждает эти показания и уточняет, что Арсланяну угрожали со стороны Армянской революционной федерации (АРФ); кроме того, он добавляет, что все армяне в Европе были против него[999]. Обращаясь к АРФ, армянам в Бейруте и в Европе (причем это не объективные категории, поскольку речь идет о ссылках на дискурс антиармянских кампаний), Мисак-бей не только пытается таким образом исправить репутацию Арсланяна, но и намекает на пропасть между «хорошими» и «плохими» армянами. В этом смысле Мисак-бей – «хороший» армянин из Хатая, то же самое относится и к Хагопу Хнаряну; АРФ же и другие относятся к числу «плохих». Попытка закрепить позицию местоблюстителя через утверждение своих протурецких взглядов в крайне антиармянской газете «Тасвир» и использование языка, который маргинализирует армянский католикосат Киликии в Бейруте, совершенно определенно помещают кризис в антиармянский дискурс.