Читаем Армяне в Турции. Общество, политика и история после геноцида полностью

В начале мая в бостонской армянской газете «Байкар», связанной с партией «Рамкавар», появился комментарий о ситуации в Стамбуле. В нем осуждается позиция газеты «Мармара»[1010]. Пять единоличных попечителей из пяти местных общин требуют отставки Арсланяна перед его домом[1011]. Губернатор Стамбула Лютфи Кырдар встречается как с местоблюстителем, так и с оппозиционными группами; он объявляет, что выборы патриарха состоятся в ближайшее время[1012]. После встречи с Арсланяном 7 мая 1949 г. «Жаманак» сообщает, что губернатор потребовал подготовить «юридические рамки в соответствии с текущими потребностями», чтобы процесс избрания патриарха мог продолжаться[1013]. Неясно, о каких юридических рамках велись переговоры. 11 мая газета «Мармара» публикует кажущийся странным отчет о встрече губернатора с группой Бахтияряна: статья написана в пассивном стиле и представляет весь кризис как решенный благодаря законному вмешательству губернатора или государства[1014]. 16 мая газета «Мармара» сообщает о двухчасовом совещании в канцелярии губернатора, на котором также присутствует главный редактор газеты «Жаманак». Губернатор осведомлен о характере конфликта и знает оба лагеря. Телеграмма католикосата Эчмиадзина от 18 мая напечатана в виде факсимиле 20 мая в «Мармаре» и «Нор Лур», причем изложение этих двух газет заметно отличается. «Нор Лур» публикует эту новость на первой полосе на всю страницу с фотографией католикоса Кеворка VI. Здесь Кеворк VI подтверждает отстранения от должности и отказывает Бахтияряну в признании его местоблюстителем[1015]. Письмо имело различные последствия. Так, «Мармара» сообщила о кризисе гораздо более сдержанно. Однако кризис уже распространился, и одного послания из Эчмиадзина было недостаточно, чтобы заделать трещину, образовавшуюся за последние пять лет. Церкви превратились в места противостояния между двумя лагерями. Празднование Пасхи, похороны или даже обычные воскресные службы предоставляли множество возможностей для разрядки напряженности в общине. Социальный аспект конфликта можно увидеть в опубликованном сообщении хора Когтан (Гохтан), хора главной армянской церкви Стамбула. В нем говорится «от имени большинства армян в Кумкапы» о недовольстве из-за нерешенного вопроса об отстранениях, и хор объявляет, что откажется выступать в случае дальнейших самовольных решений архиепископа[1016]. Похожая ситуация наблюдается в Гедикпаше, где шесть хоров собрались вместе по случаю мессы в честь покойного священника Хосрова. Хотя Арсланян запретил объединенным хорам присутствовать на мессе, поскольку похороны Хосрова превратились в битву, церемония прошла с участием всех шести хоров[1017].

Позиция правления принимает курьезный характер при обсуждении дел Церкви, поскольку в газетах время от времени упоминается «правление», но нет ни цитат, ни комментариев. В первую неделю июля газеты готовят читателей и общину к предстоящим выборам патриарха, хотя по-прежнему неясно, в какой форме и когда они состоятся[1018]. Подготовка началась с заявления оппозиционных священнослужителей в канцелярию губернатора, они попросили разрешения начать избирательный процесс. Губернатор Стамбула ответил на это, что его контора не будет вмешиваться в конфликт[1019], что было воспринято оппозиционными священнослужителями как разрешение. Однако газета «Мармара», ссылаясь на цитату из «Жаманак», сообщает, что некоторые люди посетили армянские ювелирные лавки на Закрытом базаре и попросили пожертвование для церквей, у которых средства были изъяты из-за конфликта с патриархатом. В связи с этим произошла ссора с неким Давудом Шюкрю, в которую пришлось вмешаться армянским ювелирам и полиции[1020]. Газета «Нор Лур» также сообщает о подобных столкновениях в церкви и в других местах; говорится также о Давуде Шюкрю и сборе средств, но без упоминания о ссоре и вмешательстве полиции[1021].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное