Арсен Люпен

И опять приступал к экспертизе.

За сорок минут гостиная была «расчищена», как выразился Арсен. И все это совершилось с соблюдением идеального порядка, без всякого шума, словно все предметы, которые переносили эти люди, были укутаны толстым слоем ваты.

Наконец Люпен сказал парню, уносившему стенные часы работы Буля:

– Можете не возвращаться. Как только перетащите вещи в фургон, гоните к сараю Рокфора.

– А вы, шеф?

– Оставьте мне мотоцикл.

Мужчина скрылся, Люпен, плотно задвинул подвижной отсек книжного шкафа, постарался скрыть все улики, стер следы от обуви, приподнял портьеру и прошел в галерею, соединяющую башню с замком. Посреди нее стояла стеклянная витрина – именно из-за нее Арсен Люпен остался.

В витрине находились невероятные вещи: уникальная коллекция часов, табакерки, кольца, ожерелья, миниатюры тонкой работы. Люпен вскрыл замок отмычкой и испытал невыразимую радость от того, что может завладеть этими золотыми и серебряными сокровищами, маленькими и изящными шедеврами искусства. Он повесил себе на шею большой холщовый мешок, специально подготовленный для этой цели, и стал заполнять его. Те драгоценности, которые не влезли, он рассовал по карманам пиджака, брюк и жилета. И уже покусился на украшения для волос в виде жемчужных нитей, так ценившиеся модницами в прошлом, а теперь ставшие предметом вожделения современных модниц… как вдруг ему послышался легкий шорох.

Люпен прислушался: он не ошибся, звук стал отчетливее. И вдруг вспомнил, что в конце галереи есть лестница, ведущая в комнату, занятую сегодня вечером девушкой, приятельницей д'Андролей, которую Деван встречал в Дьеппе.

Арсен быстро нажал пальцем на кнопку фонаря и погасил его. Едва он добежал до ниши окна, как наверху у лестницы приоткрылась дверь и слабый свет озарил галерею.

Скрытый до пояса занавеской, он ничего не видел, но ему показалось, что кто-то осторожно спустился на несколько ступенек. Люпен надеялся, что человек не пойдет дальше. Однако он спустился, прошел несколько шагов по галерее и… вскрикнул, потому что увидел разбитую и практически опустошенную витрину.

По запаху духов Люпен определил, что в помещении находится женщина. Она практически задевала занавеску, скрывавшую Арсена, поэтому ему казалось, что он слышит, как бьется ее сердце, и что она тоже догадалась о присутствии кого-то в темноте, у себя за спиной. «Она боится, – подумал он, – и уйдет… не может быть, чтобы не ушла». Но она осталась, свеча, дрожавшая в ее руке, застыла. Она обернулась, секунду помешкала, словно прислушиваясь к устрашающей тишине, затем резко отдернула занавеску. Вот они смотрят друг другу в глаза.

Потрясенный Люпен пробормотал:

– Вы… вы… мадемуазель!

Это была мисс Нелли, пассажирка океанского лайнера, та, чьи мечты во время того незабываемого плавания переплелись с мечтами молодого человека, та девушка, что присутствовала во время его ареста, и вместо того, чтобы выдать Люпена, сделала красивый жест – бросила в море футляр фотоаппарата, в котором он спрятал драгоценности и деньги… Мисс Нелли! Милое улыбающееся создание, чей образ так часто заставлял его грустить и радоваться в долгие часы тюремного заключения!

Случай, столкнувший их глубокой ночью в этом замке, был таким невероятным, что они замерли в изумлении, не в силах произнести ни слова. Глубоко потрясенная, мисс Нелли едва стояла на ногах.

И постепенно, в течение бесконечных секунд, он осознал, какое производит на нее впечатление: в руках горсти драгоценностей, полные карманы и мешок, набитый до краев сокровищами. Люпен готов был провалиться сквозь землю от стыда, краснея и невыносимо страдая оттого, что предстал перед ней в постыдном положении вора, застигнутого врасплох. Впредь, что бы ни случилось, он навсегда останется для нее вором, лазающим по чужим карманам и открывающим двери отмычкой, чтобы проникать в чужие жилища.

Сначала часы упали на ковер, затем посыпались другие вещи из его рук, удержать которые не было сил. Тогда он бросил на кресло оставшиеся драгоценности, опустошая карманы и мешок. Теперь ему стало легче в присутствии Нелли, он сделал шаг по направлению к ней, собираясь заговорить. Но мисс Нелли отпрянула от него, затем, словно испугавшись чего-то, резко исчезла за занавеской, за ней последовал Люпен. Девушка дрожала и с ужасом оглядывала огромный опустошенный зал.

Люпен тут же попытался успокоить ее:

– Завтра в три часа дня все будет возвращено на прежнее место… Мебель привезут назад…

Она не ответила, а он продолжил:

– Завтра, в три часа, даю слово… И ничто в мире не сможет помешать мне сдержать обещание… Завтра, в три часа…

Затянувшееся молчание, которое он не осмеливался нарушить, было тягостно для обоих, и Люпен искренне страдал, видя, как потрясена мисс Нелли. Тихо, не говоря ни слова, он отошел от нее.

«Пусть она уйдет!.. – думал он. – Пусть поймет, что она свободна, только бы не боялась меня!»

Она резко вздрогнула и прошептала:

– Послушайте… шаги… я слышу, кто-то идет…