ASAP. Дело срочное

Он достает из пакета самгак кимпаб[73], разворачивает упаковку, стараясь, чтобы рис не выскользнул из водорослей, и кладет передо мной.

Я с облегчением замечаю, что он взял такой же себе, а значит, не будет просто сидеть и смотреть, как я ем.

Я выпиваю полбутылки воды, и к этому моменту Натаниэль уже ставит передо мной вторую.

– Я сегодня был в «Джоа», – говорит он, а на мой вопросительный взгляд поясняет: – Ты не отвечала на сообщения, и я забеспокоился. Мы с Суном поехали вместе.

– Как все прошло? – тихо спрашиваю я.

– Все не так плохо, как кажется. Только один телеканал отменил приглашение – как раз тот, куда сегодня собирались девочки из АСАП. Остальные сохранили все договоренности.

– Но если история получит огласку, они еще могут отменить все завтра.

– Пост удалили.

Меня окатывает облегчение. Стало быть, загадочный собеседник секретаря Парк сумел достучаться до автора поста. Ущерб, конечно, уже нанесен, да еще и на той же неделе, когда состоялся дебют АСАП, но, по крайней мере, не начнется еще больший хаос.

– Знаешь, это ведь правда, – говорю я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос ничего не выражал. – Все, что написали в том посте о сделке отца Хеми с «Джоа».

Когда мама рассказала мне об их договоренности, я даже глазом не моргнула. Меня волновало только то, что мамина компания оказалась в беде, что моя мать оказалась в беде, а теперь нашелся способ устранить проблему. Кроме того, на тот момент меня так волновало собственное будущее, что я не отвлекалась ни на что иное. Тем не менее, когда представился шанс все рассказать Натаниэлю, я оставила его в неведении.

Мне было стыдно, что он плохо подумает о маме и обо мне. Деловые договоренности и мутные сделки – обычное дело для сфер, где вращаются мои родители, но Натаниэль не знаком с этой стороной индустрии, с той самой, которую я считаю вполне естественной.

– Отец Хеми передавал какие-то суммы «Джоа»? – спрашивает Натаниэль. Я изучаю его лицо, но на удивление, по нему ничего невозможно прочесть.

Я качаю головой.

– Еще нет.

– Тогда все это неправда, – просто заключает он.

– Но станет ею. То есть должно стать…

– Зачем «Джоа» деньги отца Ву Хеми?

– Я… я не могу сказать.

– Если «Джоа» нужны деньги, я могу…

– Нет. – У меня сердце уходит в пятки. Я хочу, чтобы Натаниэль не приближался ко всей этой каше. – Это мамина обязанность.

И моя, потому что я ее дочь.

– Айдолы часто выкупают акции своей компании, это нормально, – хмурится Натаниэль. – У Суна уже несколько есть.

– Он вложил деньги, чтобы со временем инвестиции принесли доход, а ты будешь их покупать ради…

– Ради тебя.

– Нет, – я настойчиво трясу головой. – Я не… Я не хочу связываться с деньгами.

Мало того, что я не хочу втягивать его в сомнительные делишки компании, я не хочу еще, чтобы в наших отношениях участвовали деньги.

Я думаю об отце, который каждую проблему закидывает деньгами, который купил маме дом, чтобы умаслить ее, когда его первая измена стала достоянием публики, который контролирует мамину жизнь, потому что ему принадлежит большая часть акций ее компании. Я хочу защитить от этого Натаниэля. Я хочу защитить от этого нас.

– Ты права, прости. Просто я расстроен. И хочу помочь. – Он запускает пятерню в волосы и откидывается на спинку стула с такой силой, что на мгновение отрывает две передних ножки от земли.

– Ты злишься? – спрашиваю я.

Натаниэль недоуменно моргает, и брови его сходятся на переносице.

– Из-за чего?

– Что я тебе не сказала про Хеми. Что я помогала ей готовиться к дебюту, потому что ее отец обещал инвестировать в компанию.

Он выпрямляется на стуле.

– Но это неправда.

– Это правда, пусть он еще и не вложил деньги, – и, вероятно, уже никогда не вложит после сегодняшней катастрофы.

Натаниэль качает головой:

– Ты помогала Хеми, потому что только ты могла подготовить ее к дебюту за такой короткий срок. Ты тренировалась с ней, подсказывала, что делать на съемках передачи и на съемках сериала. Ты сделала все это не потому, что хотела, чтобы отец Хеми заплатил «Джоа», а потому, что тебе это нравилось, ты пыталась помочь, потому что получаешь от этого удовольствие – и потому что у тебя получается.

От его слов у меня начинает чаще биться сердце, а по телу ползет румянец. Наш разговор выходит из-под контроля. Я не могу позволить себе такие чувства.

– Один скандал – уже плохо, – шепчу я. – «Джоа» не может позволить себе еще один.

– Не знаю, откуда взяться еще одному скандалу, если, конечно, у Суна не окажется тайного незаконнорожденного ребенка, – смеется он.

– Натаниэль.

Одного его имени достаточно. Он застывает.

– Нет. – Он смотрит мне правда в глаза. – Вчера вечером ты сказала, что настроена серьезно.

– Так и есть. Но я не знала, что случится сегодня.

– Почему? Из-за скандала?

Можно было бы сказать ему про контракт, про то, что «КС» собирается купить «Джоа», но что это даст? Он продюсирует песню артистки из «КС». Если он узнает о намерении «КС» приобрести мамину компанию, то может отказаться от проекта, который ему приносит столько радости.