АСКЕТ

Я вышел. В груди чугунная тяжесть. Пытался отогнать догадку, но она сочилась из всех пор рассудка — Пашка болен. Болен? Ерунда! Мыслить позитивно. Или всё же…
Подкинула мачеха-природа задачку. Физиологически каждый из нас безоговорочно здоров. Вводимые при рождении наночипы пресекают любые патологии на корню. В сущности, мы могли бы жить вечно. Пока, разумеется, не придёт повестка.
Снова Лёля вырядилась в белое платье…Ненавижу!
О чём я? Ах, да… Теперь мало кому приходят повестки. Нейросуицидоз сам решает, когда кого уводить. Проклятый НС! Средняя продолжительность жизни сорок три года. Пандемия.
Прости, Пашка, каждый спасает себя сам. Я не виноват.

На плечо легла лёгкая ладонь.

— Ты как?

Я вздрогнул, оглянулся, но непременную улыбку натянуть успел. Ксюша. Из планового.

— О, кей!

— Кто? — кивнула она на окно. Тоже заметила.

— Пашка.

Тонкие бровки удивлённо взметнулись вверх.

— Пашка?! Жалко… Ну, что ж, жизнь для живых! — Она бодро тряхнула белокурой головкой, засмеялась и потащила меня в гущу колышущейся массы.

***
Остаться на вечеринке до конца я не смог. Боялся, что выражение беспечного счастья испарится с физиономии.
Сев в машину, мельком глянул в зеркало. Не понимаю, как никто не вызвал психокорректорскую помощь — ПКП или «каретку», как величали их в народе. Видно, на миру гримасы свои контролирую успешно.
Помассировал лицо, мышцы чуть расслабились. Улыбаться стало легче.
***

— Что-то случилось? — Моя жена расхожие формулы общения частенько игнорировала.

— Всё о, кей! — Я снова глянул в зеркало, висевшее в прихожей — идеально позитивный тип. Как она догадалась? — У тебя-то порядок?

— О, кей, — ответила Ленка и ушла в комнату.

Как она сказала это, мне не понравилась. Рецидив?
Да, моя жена тоже больна.
***
Симптомы НС, ежедневно уносившего сотни тысяч жизней, я заметил у неё давно. Мы были женаты тогда около года. Ленка вдруг легла на диван и уставилась в стену. Молчала. Так прошла неделя. Я понимал — надо срочно звонить в ПКП. Но…

Мне нравилось пробираться в мастерскую, когда Ленка работала. Взмах — и на грубом подмалёвке начинали искриться сочные виноградины, оживали глаза сказочных птиц. Иногда кисть замирала, словно засомневавшись. Ленка склоняла голову набок. Мне и это нравилось — как она стоит, как поводит острыми, точно у подростка, лопатками.
Иногда, не оборачиваясь, кивала на холст.

— А?

— О, кей! — Хотелось сказать что-то ещё, но я не знал что.