АСКЕТ

Я любил когда она так спрашивала. Смешная… Кто сейчас носит карие глаза и чёрные волосы? Чёрный — цвет негатива. Не в ХХI веке живём! Пять секунд — и из форматора внешности выйдет голубоглазая блондинка заданных параметров. Нет, Ленка не шла на принцип, просто не придавала тому значения.

В тот вечер, отлежав своё на диване, она внезапно вскочила и ринулась из комнаты. «Вот и всё! — подумал я, бросаясь следом. — Чего ждал, дурак?!».
Враньё — ничего я не ждал, просто трусил. Боялся, что приедет «каретка», и моей Ленки не станет. Её увезут в корректорий, будут усиленно прививать позитивное мышление. Когда коррекция завершится, Ленкина жизнь начнётся с нуля. Только Ленкина ли? Изменятся вкусы, характер, привычки… И, разумеется, окружение. Меня вычеркнут как частичку её прошлого. Прошлого, в которое пробился убийственный негатив — возбудитель НС. Смерть. Службы этого не допустят. Какое-то время будут отслеживать её контакты, пресекать любые поползновения встретиться с былым. В её жизнь ворвётся карнавал ярких впечатлений (об этом тоже позаботятся). Воспоминания поблёкнут, остынут. Потом исчезнут вовсе. Их пожрёт новый мир…
Блистающий, радостный мир!
Да, я был чудовищно эгоистичен — не хотел становиться её прошлым.

Ленка влетела в мастерскую, замелькали цифры на код-замке. Я колотил в запертую дверь, что-то кричал, потом прижался спиной к холодной её поверхности. Безнадёжность, ступор — я прикидывал, какой способ выберет… Нет, не Ленка — НС. В мастерской растворители, ножи… Окно, наконец!
Горло сдавило, защипало глаза. Вот так-так. Симптомы? У меня? Ну, да, НС страшно заразен. От больных им надо бежать, как от огня. Наплевать! Когда с Ленкой всё будет кончено, сдамся корректорам. И пусть меняют мою жизнь, как хотят.
Я слышал, как она мечется по мастерской, двигает мольберт и роняет подрамники. Чувствовал её дыхание.
Вышла Ленка нескоро. Бледней обычного, карие радужки налились чернотой, лихорадочно блестели. И я опять не набрал номер «каретки». Не смог.

— Ты как? — спросил я тогда.

— О, кей, — откликнулась Ленка.

Таинства в мастерской длились с месяц. Мне туда ход был закрыт. Постепенно прежняя Ленка возвращалась: ироничная, с чертовщинкой в глазах.
На вопрос, что пишет, отвечала коротко:

— Автопортрет.