Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Вот некоторые из них. Об авве Арсении, напр., рассказывается, что он уважал пресвитера и посещал церковь (τὴν σύναξιν). [1542] Когда названный авва приходил в церковь, то обычно садился за столбом (ὁπίσω τοῦ στύλου). [1543] Два юноши, поселившиеся недалеко от Макария Египетского, по его указанию ни к нему, ни к кому другому в течение трех лет не ходили, а только «молча приходили в церковь принимать дары» (εἰ μὴ μόνον εἰς τὴν ἐκκλησίαν σιωπῶντες λαβεῖν τὴν προσφοράν). [1544] [1545] О Марке Ε., который безвыходно пробыл в своей келье 30 лет, рассказывает, что к нему обыкновенно приходил пресвитер и приносил ему Св. Дары. [1546] – Авва Иаков, удаляясь на сорокадневный подвиг поста в пещеру, чтобы победить демона блуда и освободиться от этой пагубной страсти, просил Авву Фоку, по прошествии 40 дней, придти к нему и принести с собой Св. Причастие (τὴν ἁγίαν κοινωνίαν). Авва Фока через 40 дней нашел его полумертвым и причастил честных Тела и Крови (τοῦ τιμίου σώματος καὶ αἴματος). [1547]

Об одном «великом старце» в «Луге Духовном» рассказывается, что он пятьдесят лет провел в своей пустыни, не пил вина, не ел хлеба, кроме отрубей, и три раза в неделю приобщался (tertio singulis hebdomadibus communicabat). [1548] Преподобная Мария Египетская, достигшая необычайного молитвенного совершенства, [1549] однако же просит Зосиму принести ей Св. Дары. [1550] По свидетельству Василия В., отшельники имели с собой запасные дары и сами себя приобщали: «все монахи, живущие в пустынях, где нет иерея, сами себя приобщают». [1551]

И такое отношение подвижников к причащению Св. Таин обусловливалось верой в необходимое спасительное значение этого причащения, особенно важного именно для пустынников, которые подвергаются особенно жестокому нападению демонов. [1552]

Причащение Св. Таин считалось столь необходимым для спасения, что возникло верование о причащении живущих совершенно уединенно подвижников из рук ангелов. [1553]

Вот, наконец, несколько фактов, свидетельствующих о почитании подвижниками достоинства священного сана и церковных праздников. Во дни общественных празднеств (ἐν ταῖς δημοτελέσι πανηγύρεσι) подвижник Симеон Столпник проявляет особый вид терпения. После заката солнца и до самого восхода его на восточном крае горизонта, он стоит всю ночь (παννύχιον) с поднятыми к небу руками, препобеждая сон и усталость. [1554] При всех своих подвигах (ταῦτα ἅπαντα δρῶν) Симеон Столпник «не оставляет заботы и о святой Церкви (οὐδὲ τῆς τῶν ἁγίων Ἑκκλησιῶν ἀμελεῖ προμηθείας), то сражаясь с языческим нечестием, то сокрушая дерзость иудеев, то рассеивая сборища еретиков, иногда посылая об этом письмо императору, иногда возбуждая в начальниках ревность к Богу, а иногда самих пастырей Церкви убеждая, чтобы они прилагали большее попечение о своих пасомых». [1555]

О подвижницах Марине и Кире блаж. Феодорит говорит, что они для него «приказывали отворять дверь, почитая достоинство священного сана» (τῆς ἱερωσύνης τὴν προεδρίαν τμῶσαι). [1556] Иоанн Ликопольский, строгий отшельник и аскет, из толпы приходивших к нему выделял клириков, к которым относился с особым уважением, как к лицам особенно облагодатствованным (см. характерный разговор его с одним дьяконом, который скрывал свой сан). [1557]

Если иметь в виду эти и подобные факты, свидетельствующие не об отрицательных, а скорее, наоборот, именно о положительных отношениях монашества к церковности, к самым существенным и важнейшим ее сторонам (иepapxии, евхаристии), то трудно согласиться с утверждением разбираемого немецкого ученого относительно отсутствия всякой положительной внутренней связи между «великой церковью» и «церковью монашествующих». Если даже разуметь в данном случае чисто внешние, видимые, осязательные проявления этих взаимоотношений, то и в этом случае мы не найдем в действительной истории аскетизма подтверждения мысли Holl’я о том, что монашеская община представляла собой совершенно замкнутое целое. [1558] В других местах своей книги сам Holl показывает, что монашество играло важную роль в церкви (in der Kirche), [1559] заявляя себя главным образом именно своей пастырской деятельностью [1560] в общем, широком смысле этого слова.