Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая.

Несовершенства отшельничества по существу и практические неудобства этого образа жизни для большинства монахов и служили причиной того, что очень часто видные представители подвижничества стремились заменить отшельничество общежитием. [1586] Это, в частности, следует сказать и о палестинском монашестве. [1587]

Однако и общежитие не обеспечивало достижения полных удобств в деле возможно-полного и совершенного осуществления монашеского идеала. Вот почему и вырабатывается особая форма монашества, среднее между отшельничеством и общежитием – лавра. [1588]

Таким образом, если Holl говорит о безусловном предпочтении, которое дается в аскетической письменности отшельническому образу жизни сравнительно с общежительным, то он освещает предмет тенденциозно, принимая во внимание и констатируя один ряд данных и упуская из вида, замалчивая целый ряд других характерных фактов.

В аскетической литературе совершенно ясно выражен и тот взгляд, что высшее совершенство является следствием не самостоятельного, независимого, хотя бы и в высшей степени напряженного и самоотверженного подвижничества, а такое совершенство достигается лишь полным, совершенным, самопреданным послушанием старцу,под руководством которого живет подвижник. [1589]

В повествовательной же аскетической литературе дается иллюстрация той мысли, что способность аскетов к совершению наиболее поразительных чудес (напр. воскрешение мертвых) сообщается преимущественно преуспевающим именно в деле послушания.

Вот некоторые, наиболее характерные данные.

Старец сказал: «живущий в послушании духовного отца имеет награду бо́льшую того, кто живет в пустыне, в уединении». [1590] «Послушание уподобляет послушника распятому Христу (vidit fratrem suum crucifixum cum Domino), является полным, наивысшим проявлением самоотречения, а потому сопровождается и наивысшими благодатными дарованиями». [1591] Именно «ради послушания одного брата, а не ради подвижничества другого воскрес мертвый» (pro obedientia mortuus surrexit). [1592]

Вообще «смирение», приобретаемое преимущественно «послушанием», является преобладающей, центральной идеей подвижнической литературы, проходя красной нитью по всей аскетической письменности. «Смирение» – по господствующему аскетическому воззрению – высочайшая добродетель, сердцевина подвижнического совершенства, его необходимый фундамент, основная движущая пружина. А с этой точки зрения учение подвижников о чрезвычайных дарованиях и высших состояниях созерцательного совершенства получает особый, специфический оттенок, не согласный с комментариями Holl’а. В действительности подвижнику до самого конца жизни присуще сознание, что он нимало недостоин не только чрезвычайных благодатных дарований, но и самого спасения – в смысле даже избавления от вечных мук, – он, как неключимый раб, предстоит своему Господу. Это обстоятельство отмечает и сам Holl, [1593] но надлежащих выводов из него при изложении аскетических воззрений на чрезвычайные дары не делает. Он находит вполне последовательным с христианской точки зрения, что исихасты стремились найти и указать механические приемы, посредством которых каждый во всякое время мог бы достигать просвещающего озарения, непосредственного соприкосновения с Богом. [1594]

Между тем, по аскетическому учению, некоторые лица, действительно, сподобляются чрезвычайных благодатных дарований удостоиваются от Бога особых видений, созерцаний и т. под., причем субъективная способность к таким состояниям может достигаться, действительно, путем «аскетизма», воспитывающего созерцательное настроение и способствующего достижению особенно утонченной восприимчивости к впечатлениям духовного мiра, – однако все это не означает того, что христианин имеет нравственное право сознательно ставить своей целью достижения определенных благодатных дарований, конкретных видений и т. под.

Сущность истинного христианского мiровоззрения Holl в данном пункте понимает совсем неправильно.

Аскетическая письменность настаивает на том требовании, чтобы цель аскетического доброделания не переносилась ни на какой другой объект, помимо Бога.

Следовательно, в аскетизме не должно полагать целью достижение духовных чрезвычайных преимуществ и особенных дарований, а следует иметь в виду только угождение Богу и духовное соединение с Ним.

Из подтверждающих нашу мысль примеров вот особенно характерные.

Старец был спрошен: «как некоторые говорят, что мы видим видение ангелов?» Старец отвечал: «блажен тот, кто всегда видит грехи свои» (beatus est, qui peccatum suum semper videt). [1595]

Старцы говорили: «если и действительно явится тебе ангел, то не принимай; но смири самого себя, говоря: я, живущий в грехах, недостоин видеть ангела». [1596]