Ассистентка темного мага

Кабинет преобразился. Он стал неотличимо похож на ту спальню, откуда я съехала сегодня. Даже застеленная темным покрывалом кровать стояла у окна, а комод – у северной стены. Моя одежда лежала в сумках, аккуратно расставленных по углам.

Я не могла сказать, что здесь уютно или симпатично – давили сами стены, – но вынуждена была признаться, что Картер сделал комнату максимально удобной. С практической точки зрения. Не просто накидал вещи куда попало, а предусмотрел детали вроде непрозрачных занавесок или письменного стола возле окна.

– Я договорился, еду нам будут приносить сюда, – сказал он задумчиво, – чтобы избежать лишних пересудов со стороны адептов. Предварительный вариант договора лежит на столе, ознакомьтесь и выставьте замечания. Кстати, я нашел записку на полу, думаю, она может вам быть дорога как память, – указал на смятое послание Мэнни. – На всякий случай напомню, что свидания в настоящее время не совсем корректны.

– Знаю, – отрезала и выбросила записку в мусорное ведро для бумаг, стоящее под столом. – Не считайте меня конченой дурой.

– Госпожа Виккори, я не считаю вас дурой. Я считаю вас юной особой, у которой в крови кипят гормоны, а потому не удивлюсь, если вы захотите пойти наперекор моему мнению и пуститься во все тяжкие с вашим… молодым человеком.

Последние два слова он произнес с плохо скрытым отвращением. Дэррэл Картер хоть и пытался вести со мной нормальный человеческий диалог, без ехидства и острот, но тут его выдержка дала слабину.

– У меня нет молодого человека.

– Рад слышать. Отдыхайте.

Он развернулся на пятках и покинул спальню быстрее, чем я добавила гаденьким тоном:

– Зачем нужен парень, если у меня уже есть фиктивный жених?

***

Ночь я провела настороже, допоздна читая договор и вслушиваясь в шорохи за стеной. Господин Картер двигался бесшумно, не гремел, не стучал, вообще не ощущался поблизости. Но я-то знала, что нас разделяла одна стена и хлипкая межкомнатная дверь.

Надо сказать, он учел в нашем соглашении все нюансы, даже моё пожизненное содержание. Баснословные деньги. Не разорится ли?

Здесь было и предоставление мне работы, и другие мелочи, которые оберегали меня от дальнейших проблем. Отдельным пунктом указал на отсутствие физического контакта между супругами. То есть, в принципе, при расторжении брака я могла показать наше соглашение, чтобы подтвердить свою чистоту.

Поразительно.

Дэррэл Картер сделал договор максимально выгодным для ненавистной Фэй Виккори и совсем неудобным – для себя самого. Потому что, если я его обнародую, дурные слухи пойдут уже про профессора, заключившего столь странный союз.

А как же природная вредность, как же дикая обида на меня и бессильно злость за то, что я повязала нас магией?

Может быть, он не совсем потерян для общества и сумел оценить, какую жертву я приношу ради него?

Вряд ли. Скорее всего, решил пойти на уступки, чтобы не передумала.

Я подписала документ со своей стороны без дополнительных правок и подсунула под дверь спальни Картера на рассвете, когда солнце настырно лезло сквозь плотные шторы…

…Несколько часов тревожного сна, и наступило новое утро. Утро, в котором я была вынуждена делить одну ванную комнату с профессором. Утро, в которое нам принесли совместный завтрак в гостиную.

В походе я видела, как ест профессор. Неторопливо, со вкусом, аккуратно. За ним хотелось наблюдать. В самом грязном трактире Картер выделялся.

Сейчас он аристократично держал чашечку с кофе, не отрывая взгляда от газеты.

– Приятного аппетита, – сказала я, отсев на противоположный край дивана.

– Вам – тоже.

М-да, собеседник из него – закачаешься. Оно и к лучшему, правда. По утрам я не способна даже соображать, и уж точно не готова вести светский диалог. Тем более с ним. Тем более в таких условиях.

Преподавательский состав кормили прекрасно. Клубничный джем, свежая выпечка, жирное масло, желтое-желтое, сливочное до безобразия. Кофе тоже был хорош, не сравнить с той жижей, которую подавали в студенческой столовой.

– Вы подписали договор, – профессор перелистнул газету. – Нет замечаний?

– Нет. Вы всё предусмотрели. Спасибо.

– За что меня благодарить? – Картер чуть заметно поморщился. – Вы помогаете мне, а я делаю контракт максимально выгодным для вас.

Звучало, конечно, логично, но мы же помним, с кем имеем дело. Тут вопрос не логики или здравого смысла, а личной неприязни, которую Картер никогда не скрывал.

– Но вы же… не такой, – я не нашлась, как охарактеризовать профессора, не используя слов «жестокий» и «тиран».

– Какой – не такой?

Блин, зря начала разговор. Теперь надо выкручиваться.

С другой стороны, вот что мне терять? Чего я опасаюсь? Мы уже сидим в одной гостиной, и на профессоре домашняя одежда, он читает утреннюю прессу, а я одергиваю пижаму, которая всё норовит предательски задраться, оголив живот.

Мы перешли стадию острой вражды и можем стать стабильными неприятелями, которым нечего скрывать и которые давно притерлись друг к другу.