Ассы – в массы

О.Ш. Нет, на самом деле ни фига не первый. Еще в начале 90-х я хотел реализовать любую возможность выехать и посмотреть мир, и такая возможность представилась, но, к сожалению, только в виде Польши. Ехали мы на пике челночного движения, и вот поезд, переезжающий Буг, уже сменивший в Бресте колеса, затихает. Я понимаю, что надо что-то делать, потому как тишина становится гнетущей, и во все горло заорал в открытое окно: «Прощай Родина!..»

И самое смешное, что мой не совсем политкорректный порыв нашел поддержку среди отбывающих пассажиров и они начали делать тоже самое. Поездка «хоть куда» была реализована, Польша мне откровенно не понравилась, думается, что полякам она тоже не особо нравилась, судя по надписям «резиденция президента» на многочисленных помойках, и я решил досрочно свалить, симулируя утрату паспорта. Причем возвращался я как в сюрреалистическом кино. Нашел я тогда одного португальца на вокзале, и, как это бывает, уехать не на том поезде не в ту сторону в постсоветском пространстве не представляет никакого труда. Уехали мы куда-то в Соколки вместо Тирасполя, где вынуждены были пересесть на какие-то электрички и, короче, проехались по всем местам приграничной торговли. Это был период, когда польские коммунисты спелись с католическими функционерами и сняли запреты ввоза-вывоза. Советский союз вроде тоже был не против.

М.Б. Ну да, как там в песенном эстрадном фольклоре середины девяностых: «Так я стала челноком, женщиной-грузовиком…»

О.Ш. Толпы людей носились через границу, вывозя из России какую-то водку, ввозя джинсы, паленое «Амаретто» и прочую лабуду. Доехали до какого-то Белостока, который своей брутальной мрачностью мне напомнил Одинцово шестидесятых годов. Там мы опять запутались и нашли электричку уже туда, куда надо. При этом я врубаюсь, что мой попутчик Францишку не понимает, с кем и как ему придется ехать. Жара стояла страшная, и когда наша электричка подъехала на перрон, люди стали закидывать свои баулы и детей в открытые окна вагонов и ломиться занимать места! Португалец, вытаращив глаза, кричит – мол, что это война, как будто под Варшавой стоят легионы СС и нужно драпать из последних сил… Как-то мы умудрились сесть, и вот среди всех этих контрабандистов мы отправляемся на родину. Польскую границу мы проехали как-то несложно, пограничники, свято блюдя сухой закон, расхаживали по вагонам вдрабодан пьяные и, как священники кропят чего-то там в церквях, так и эти товарищи размахивали штампами налево и направо, расставляя визы в паспорта. Поезд пресек границу под пьяную польскую браваду и распитие шампанского, но на подъезде к Гродно все пассажиры поутихли и замерли. И вот в эту гробовой тишине, врываются советские таможенники и начинают орать: «Всем сидеть на месте и предъявить все незаконное», ну и почему-то подваливают ко мне. Я не люблю, когда на меня орут, и начинаю орать в ответ, что мол, если он что-то у меня найдет, то может оставить себе на память. Ну, и поскольку я не вез ничего кроме нестиранного белья, то уловом этого таможенника стала куча трусов не первой свежести. Конечно же, этот персонаж потом оторвался на соседе, у которого было все, что ему нужно, но вагон потешался еще долго. Причем выбранных жертв тут же увезли под крики каких-то литовских шизофреников, толпившихся на перроне и выкрикивающих «русские го хоум!», как будто все ехали не домой… Потом оказалось, что это был самопровозглашенный литовский таможенный пост, работникам которого даже дверей не открыли. Как-то мы добрались до Вильнюса, и уже оттуда я поехал домой в двухместном купе, с каким-то очень непростым полковником, который всю дорогу вел очень непростые разговоры о том, что вот сейчас что-то должно случится. И, когда утром девятнадцатого я отоспался после поезда, мне отец сказал, что на улице танки. При этом мой знакомый, с которым я ухал в Польшу, встречал это события из-за границы, и добросердечные поляки предлагали ему остаться там на совсем.

Вот такая вот забавная поездка была, но в 95-м году я был в Берлине, и, когда я вернулся, мы с Володей приступили к проекту «Дрема». Причем сама передача уже была как отдельный проект на «ТВ-6», ныне не существующий, а тогда это был канал развлекательно-музыкального характера. Делали его какие-то калининградские ребята, а хороводил Иван Демидов, который вел «Музыкальный обоз». Собственно, все люди от комсомола, которые начинали свою деятельность с организации центров досуга, в этот период перебрались на телевидение с полной уверенностью, что они-то как раз знают, что молодежи нужно.