Ассы – в массы

Тогда-то мне и предложили проект, который должен был выходить ночью, делал его Паша, но как-то один не справлялся. Поначалу должно было быть простое ведение и клипы. Я тогда сказал Володе, что если делать программу, то тогда она быть максимально жесткой и состоять из крайностей. Либо это эстетизм, либо брутальность. Никакого половинства. Паша, который делал все это сначала, отвалил, а я стал писать программы. Именно писать. С этого и началось все музыкальное ведение, вплоть до нынешних «Муз» и «Эм-Ти-Ви». На период 97-го года все эти деятели лепили передачи типа «50 на 50», «Клипса», или «Иные», где ставка делалась на комсомольский КВН-й бессмысленный экспромт. Выходило все это криво и неинтересно, не говоря уже о современности продукта. Я же расписывал текст, но у зрителя была иллюзия экспромта. При этом текстовая связка была построена так, что не мы комментировали клипы, а клипы комментировали гэги. Дуэты ведущих были наполнены скрытым цитированием Борхеса и Честертона, которые чередовались бытовыми скетчами. Состав группы был таков; Володя Епифанцев, его жена, Паша и Анфиса Чехова, секс-символ программы, у которой была группа «Светлячок», которая также была знаменита тем, что сломала челюсть МС Павлову.

Жесткая эстетика, доходившая порой до элементов садомазохизма, а в конце каждой передачи небольшой эпизод со стрипом. При этом программа оплачивалась ставкой в четыреста долларов при стоимости рекламной минуты в четыре тысячи и делалась «Дрема» четыре раза в неделю. Как-то обозно оглядываясь, можно только иронично воспринимать все эти товарно-денежные отношения. Но, случился неожиданный прорыв, и программа, шедшая в два часа ночи, сделала четыре процента зрительской аудитории, что очень сильно напрягло комсомольцев на эфирной кнопке. Стали поступать какие-то письма из Воронежа и Красноярска; программа быстро набрала обороты и нам оказывали уважение все, включая милиционеров на вахте. Причем, получая нереальный доход в восемь тысяч долларов за программу от рекламы, комсомольцы еще урезали нам тот самый комичный гонорар, и нам пришлось отказаться от актрисы, которая позиционировала себя как Лена Морозова. Но это ерунда. Даже после закрытия программы, комсюки продолжали транслировать ее за Уралом, благо было чего выбрать из семидесяти отснятых программ. А закрывали программу очень смешно.

Некая Капитолина, немерено деловая, начала писать какие-то пасквили, что это, мол, позор отечественного телевидения, и вообще, никакое не телевидение по ее продвинутому комсомольскому мировоззрению… Тут же комсомольская тусовка спелась с православной, был кто-то вызван на ковер и бывший председатель какого-то там горкома сказал, что, мол, он, конечно, тоже грешил всю жизнь, но щас-то наконец он начал это понимать. И сделал программу какого-то американского проповедника, вещавшего по утрам. И вот представь себе, как православные священники смотрят программу «Дрема» в два часа ночи, сидючи в Троице-Сергиевой Лавре и расстраиваются. Причем было абсолютно понятно, что церкви это все было не особо интересно, но комсюков, которых жаба задавила, наша деятельность напрягла. Как так, пришли тут, сделали, да еще и не кланяются.

Дефицита работы в этот момент не было, я был замом редактора журнала «Цифровой жук», программ было отснято немало, и как-то мы расстались с этим проектом легко. При этом Тонких предложил сделать в 1998-м году фестиваль с участием «Дремы» и зарубежных электронных исполнителей; тут же поступило предложение от программы «Культиватор», которая сделала первый эпизод… и провалилась. Это была та же история, что и с «ТВ-6». Нам досталась программа и заставка от Вани Максимова, в формат которой мы вложили свою историю, плюс глумеж над шоубиз эстрадой. К нам пришел певец Игорь Наджиев, с которым мы делали забавные эпизоды, показывали Олега Кулика, и в этом проекте уже была заявлена маргинальная культура. Программа продержалась до августа 98-го года и затем начали проявляться идеологические расхождения в группе. Я тогда разрывался между двумя проектами и после закрытия программы нам поступило предложение продолжить программу на радио, от которого мы отказались. Тогда Володя переместился в сквот на заброшенной фабрике по соседству с Тегиным и какое-то непродолжительное время там происходили постановки под названием театр «Прок».

Начинался новый этап, выражавшийся в сотрудничестве с клубом «Свалка», в котором тусовались какие-то странные, уже далеко не неформальные люди, культивировавшие последние выхлопы рок-культуры. Там были достаточно жесткие акции на сцене, и для этих перформансов был отснят клип «Тайд». Тогда еще не было никаких видеоартов в России и мало кто работал с интернетом. Один мой знакомый, без какого-либо согласия, выложил клип в Интернет и в считанные дни он разошелся по всему миру; этот клип появился везде, вплоть до мобильных телефонов. Наше сотрудничество с Володей продолжилось и в 21 веке.

Кирилл Преображенский