Ассы – в массы

К.П. Здесь вот, в районе Коньково или Теплого стана, находится музей Палеонтологии на улице Профсоюзная. И здесь, кажется, в 89-м или в 90-м году была первая выставка нашего объединения, которое называлось «Лаборатория мерзлоты». В него входило три человека; помимо меня – еще Леша Беляев, который теперь Алексей Беляев-Гинтовт, и Сергей Кусков, ныне покойный искусствовед, в то время он работал в музее Пушкина. Он был очень пассионарный, странный тип, абсолютно гениального склада ума. Очень подкованный, невероятно образованный искусствовед, работал в ГМИИ под начальством Марины Бессоновой, которая делала выставку «Москва-Париж». Но дико забухивал, до белых горячек, последнюю часть жизни провел уже в дурдоме…

Кусков пришел тогда к нам в мастерскую, которая находилась между Остоженкой и Кропоткинской, в Чистом переулке, и сказал: «Давайте сделаем выставку в музее Калинина». Время тогда уже было самое безумное, абсолютно бесцензурное, конец восьмидесятых – начало девяностых. И непонятную активность стали проявлять музеи, которые как будто по сигналу, данному сверху, почувствовали, что их будущее находится под большим вопросом, и стали активно дружить с современным искусством. Потом Кусков как-то пришел и сказал про музей Палеонтологии. Что вот, мы группа «Лаборатория мерзлоты» и вся эта тема мерзлоты, холода, в них же находят палеонтологические останки… тогда и прозвучало «давай сделаем выставку». Это была чуть ли не первая наша выставка, потому что в музее Калинина прошла групповая, а здесь мы были сами по себе. Мы сделали абсолютно безумную выставку, посвященную памяти и заморозке, где мерзлота у нас фигурировала метафорой сохранения информации. Мы сделали инсталляцию из старинных фотографий, из каких-то очень странных световых приборов, коллажей безумных. В общем, классная была выставка, записали диалог на видео, он где-то у меня в архивах хранится, и сама выставка тоже снята…

Еще одна история про этот же участок города, самый дальний от центра, того района, где я общался в конце восьмидесятых – начале девяностых. Что тут еще такого было сенсационного – был небезызвестный почти легендарный клуб «LSDance», который находился практически на пересечении МКАДа и улицы Профсоюзной. «LSDance» возник на моем горизонте следующим образом: в сквоте на Петровских линиях у Петлюры, Аллочка Митрофанова, искусствовед из Питера и тогдашняя жена Андрея Охлобыстина, познакомила меня с тогда он был еще Леша Чернорот, художник, который тусовался в Питере. И вот Леша Чернорот объявил мне, что искусством он уже не занимается, а хочет заняться современной электронной музыкой, и что скоро в Москве откроется первый настоящий клуб.

Ну, как и следует из названия, «LSDance» был центром распространения кислоты, даже еще по-моему экстази в то время не было, а была кислота. Которая возилась такими братьями Силкиными, они потом сели на приличный срок, потому что в какой-то момент им окончательно снесло башню, и они стали брать на себя такие количества… в общем, пожадничали ребята и сели. А в «LSDance» был действительно настоящий лигалайз – туда заходишь, и нет ни одного человека, который был бы ни под чем. Эту атмосферу снимала ныне покойная Таня Диденко и показывала в своей программе «Тишина № 9». Репортаж она делала про Беляева, про наши какие-то работы, но там есть съемки и в «LSDance». Умильная подробность: рядом с этим клубом был небольшой мост через яму, и основной угар, я помню, происходил в одну из зим, когда было уже совершенно нормальным, что люди, которые приезжали на машинах, падали с этого мостика в яму. Их потом вытаскивали оттуда тракторами. Это было потрясающее место – в самой жопе, на окраине, у МКАДа, и люди были абсолютно разные. Там я познакомился с Кириллом Мурзиным: таким – рейв, – кино и еще каким-то деятелем того периода. Потом сюда приезжали какие-то сотрудники посольств, невероятные какие-то художники, вся богема; но при этом туда ходила и местная урла, которая тут же села на всю кислотную тему. И из урлы они превратились в эдаких зайчаток. Леша Чернорот, тогда уже ставший Компасом-Врубелем, с ними подружился и каждый раз меня знакомил с такими вот людьми. И я вроде бы ужасался, а с другой стороны думал: «Какова же сила психоделической революции, которая способна вот из таких «монстров на местности» сделать таких пушистых зайчаток?»

«LSDance» стал местом, где все тусовались и не могли сутками оттуда выйти, но я вспоминаю про него и понимаю, что толком вспомнить что-то трудно. Есть момент входа туда и выхода. А что происходило внутри, это уже скорее связано с внутренним пространством человека, с психическим, и это уже не поддается никакой вербализации.

М.Б. Ну, а если попробовать вербализировать эту тему от клубного Беляево девяностых до художественных объединений восьмидесятых и художника Беляева, с которым вы вместе много чего сделали?

От Беляева к Беляеву.