Ассы – в массы

А.Т. Да, была у хиппи система, была коммуникация «утюгов». В Питер многие ездили и на юга, в Крым – это было в формате приключений. Но я в это все не особо погружался, особенно всплеском дискотечной культуры, потом я сосредоточенно занимался музыкой и не развлекался. Хиппарей винтили; «утюги», которые толпились возле планетария, чхать на все это хотели и откупались, но режим все-таки был. В целом все было спокойно, и если кого-то убивали, то это была какая-то бытовая поножовщина. Был некий порядок и внятность. Это – вор, это – мент, это – работяга, а это – модный паразит. Так, чтоб бандиты куда-то пришли и сказали, что они бандиты… такого не было. И милиция была иной, вежливая, со своей профессиональной базой. Это сейчас она из себя представляет непонятно что и всем все равно до внешнего вида, а тогда на фоне общей массы такое выделялось и легко вычислялось.

Потом я ушел в армию, где началось автономное плавание, где ты опять оставался один, но уже в рамках коллектива и дисциплины. Я после института спортивным взрослым человеком пошел, и мне там понравилось, как ни странно. Натура такая странная. Когда ты в комбинезоне химзащиты и тебя кладут в тридцатиградусный мороз на снег с автоматом и заставляют ползти сто пятьдесят метров, то люди в ужасе. А я с удовольствием. Мне сначала это нравилось, а когда надоело, то стал бегать в самоволки. Пытались поймать в городе, поскольку бритый парень в явно чужом свитере вызывал у милиции подозрения и был режим пребывания в столице. Но ни разу не поймали.

С 81-ого же года я поселился в мастерской на Нежданова и пробыл там один пятнадцать лет. Переехал в 75-м, но заселился позже. Вид из окон мне не нравился и отвлекал, поэтому я все заклеил черной фотобумагой, которая со временем превратилась в серую от пепла и пыли. Были редкие дырки от сигарет, и сквозь них тянулись лучи света. Там я спал днем, а ночью работал и бродил по городу как волк.

Может быть, это все совпадало с вибрациями в стране, с концом эпохой «брежневизма» и впадением страны в кому. Брежнев, на мой взгляд, был идеальным правителем, таким царем СССР. Вот фараон, кто его видел? Только лик и маску, и Леонид Ильич был настоящим фараоном, и поэтому заслужил любовь народную. Сталин тоже был фараоном, я не имею в виду его поступки и материальное воплощение идей. Вот чисто по имиджу и подачи своей царственной персоны. Только через СМИ и плакаты, только в позах нечеловеческих. Когда я видел несчастного Ельцина или Путина – это все смешно. Дядька, которого выбрали управляющим менеджером, и ему это все уже не особо нравится, и мы разочарованы, и менять не на кого. По ощущениям это немного подходит под период 81–85 годов. Когда я, минимум, полтора года, накануне Перестройки прожил в абсолютно магических кастанедовских историях, о которых расскажу чуть позже. И так я остался один, и надо было жрать. Я взял кусок известняка, прорезал в нем канавки, где-то валялись вольфрамовые стержни, и так получилась плитка.

М.Б. Особенностью этого периода для глубокого андеграунда была в том, что денег не было и все как-то мастерили все из подручных средств.

А.Т. Да – это и стимулировало и забавляло. Ребята, которые приходили в гости, шутили – что если нас всех посадят в тюрьму, то они все сдохнут, а я выживу. Когда ты живешь один, а ночью выходишь, как волк в пустынный город, ты начинаешь ощущать свою монаду по отношению к величию космоса. Как само собой разумеющееся, потому что ты один. Один где? И начинается тонкое построение диалога, которое можно рекомендовать многим. И в рамках этого диалога начинаются такие приключения, что мама родная. Эпизодов мистических было крайне много, но разве что некоторые можно озвучить. В частности, была знакомая колдунья, которая в младенчестве потерялась в тайге, в общем, зверь-баба. Это как-то совпало с увлечением Кастанедой в студенческих кругах, многие читали самиздатовские варианты, и как-то в этой проекции многие таинственные вещи обретали свой смысл и структуру. У меня тогда начался рак крови и она меня лечила. Это мрачная история, подробности которой я опущу, но были выданы пилюли с точным указанием в какой промежуток суток их принимать. Отводилось на это всего пятнадцать минут – и вот, я с Толиком Журавлевым, который был чем-то похож на Ника Кейва…