Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

Например, командир 1-го полка Иван Востриков, приговоренный к двум годам лишения свободы и отпущенный на поруки, поехал в Гурьев, чтобы дальше воевать. Его брат Максим, урядник, был приговорен к десяти годам, освобожден, но, вместо того чтобы поехать в собственную станицу, направился к деникинцам. Командир пулеметчиков Владимир Горбунков: мятеж – арест – амнистия – Гурьевская армия. Прапорщик 3-го полка Василий Ляхов: мятеж – год общественных работ – Гурьев. Прапорщик 3-го полка Федор Пономарев: мятеж – освобождение по амнистии в октябре 1918 года – Гурьев. Прапорщик Диомид Соколов: мятеж – 5 лет лишения свободы – амнистия в январе 1919 (!) года – Гурьев. Юнкер-артиллерист Василий Шкадин: мятеж – два с половиной года тюрьмы – амнистия – Гурьев[572].

Возникает вопрос: насколько разумно выпускали на свободу людей, которые использовали ее только для того, чтобы убивать других людей?

История астраханских денег

Решение печатать местную валюту принимал еще Комитет народной власти, столкнувшийся с дефицитом наличности. Причина дефицита была простой: правительство Ленина не собиралось снабжать деньгами местные власти, его не признававшие. В принципе, такой подход был вполне логичным. Хотя после победы Советов в Астрахани политические препятствия оказались сняты, проблема дефицита наличных денег так и не была урегулирована. У центрального правительства хватало своих сложностей, поэтому астраханские власти вернулись к идее выпустить местные деньги. Идею внес комиссар финансов Рушевский. 2 марта Совнарком поддержал его.

Вместе с собственными дензнаками появился и Народный банк, в который влили частные банки.

Была учреждена «Экспедиция заготовления Краевых знаков», и типография Дементьева на синей, салатной и светло-желтой бумаге начала печатать местные деньги.

Было решено выпустить боны достоинством в 1, 3, 5, 10, 25 и 100 рублей.

Сторублевая купюра представляла собой прямоугольник, вверху которого старым шрифтом с «ятем» было написано «Временный кредитный билет Астраханского казначейства». Справа размещалась надпись «Сто рублей», удостоверенная подписями комиссара финансов и губернского казначея. Слева полулежала пейзанка, одетая в древнегреческий хитон. Рядом с ней стоял мужчина в брюках и рубашке с длинным рукавом, который показывал на приближающийся пароход. Неподалеку от главных героев были заботливо уложены дыни, арбузы, персики, помидоры и виноград. Все это закрепляла звезда Давида. Внутри звезды были цифры: «1918».

Купюры меньшего достоинства были попроще.

Всего было напечатано бон на 78 767 000 рублей, что представляло собой весьма значительную сумму[573]. Старые деньги предлагалось сдать, если у граждан их было более двух тысяч[574]. Дензнаки выпускал Астраханский Народный банк, учрежденный 25 марта.

Астраханцы восприняли боны неодобрительно. Они предпочитали казначейские билеты центрального банка, а в идеале серебряные дореволюционные рубли.

Первыми выступили рабочие компаний «Кавказ и Меркурий», «Русь» и «По Волге». Они отказались принимать в качестве зарплаты неожиданные деньги. В ответ Совнарком заявил, что будет привлекать виновных к суду: штрафу в размере 1000 рублей или трем месяцам тюрьмы[575].

Понятно, что к суду никого не привлекли, однако пример речников оказался заразителен, и ему последовали железнодорожники. Их сопротивление было сломлено в апреле. Но когда матросы и проводники пришли на рынок, торговцы отказались продавать за эти деньги товар. На Большие Исады пришлось посылать вооруженный пулеметом автомобиль.

Боны отдавались дешевле номинала. Комиссар финансов Семен Жадаев связывал это с разгульной жизнью гарнизона.

«Не моя вина, – докладывал он делегатам II съезда Советов, – что в первую очередь крепость оставила большое количество выданных им бонами денег в притонах на Косе, уронив тем самым их стоимость до трех рублей за 100 рублей»[576].

Жадаев был не прав. Дело было не в гарнизоне, составлявшем менее процента населения губернии, а в экономике. Девальвировались и керенки. Обесценивание банкнот было очень удобно для оплаты правительственных долгов, но создавало масштабные социальные проблемы.

Впрочем, уже в конце апреля астраханский Совнарком сумел отладить работу с правительством Ленина, и в край пришли «настоящие деньги». Уже 9 мая было принято решение изъять из оборота сторублевые местные купюры, а с 10 июля власти приступили к уничтожению бон.

Трехрублевую купюру сегодня можно купить на нумизматическим рынке примерно за $50.

Несмотря на успех с выпуском местных денег и последующим получением казначейских билетов центрального правительства, край испытывал серьезный финансовый голод.