Астрея. Имперский символизм в XVI веке

My Helmet now shall make an hive for Bees,
And lovers songs shall turne to holy Psalmes:
A man at Armes must now sit on his knees,
And feed on pray'rs, that are old ages almes.
And so from Court to Cottage I depart,
My Saint is sure of mine unspotted hart[367]

.(Пчелиным ульем должен шлем мой стать,
И песнь любви в псалмы святые обратится,
И воин должен на колени пасть,
Молитвой, подаяньем старых лет, поститься.
Я, двор оставив, в хижину иду
Святой мой знает, что я сердцем чист).

Те, кто присутствовал в Вудстоке, конечно, уловили намёк. Великолепный Лорикус тех дней теперь сам превратился в старого отшельника.

Когда лорд Диллон передавал в дар Британскому музею рукопись из Дитчли, он передал вместе с ней и ещё один документ, также, очевидно, из бумаг Ли[368]. Это копия стихов из «Старой Аркадии» Сидни в той форме и последовательности, в которой они представлены в оригинальной версии романа. Это собрание отрывков довольно небрежно переплетено в пергаментную обложку, на которой написано «Sir Henry Lee delivered being champion to the Queen delivered to my Lord Cumberland by William Simons»[369]. По мнению Чамберса, это означает, что когда-то под этой обложкой содержались материалы, относящиеся к турниру 1590 г., на котором Ли передал свои обязанности Камберленду, и что выдержки из «Аркадии» попали под неё позже[370].

Однако представляется вполне возможным, что отрывки находились под этой обложкой изначально, и Ли намеревался передать на прощальном турнире Камберленду эти копии стихов Сидни в качестве своего рода библии или главного вдохновения турнира, священных скрижалей эталонного протестантского рыцаря. Мы знаем, что книги иногда раздавались на турнирах. Филип Годи сообщает в своём дневнике, что подобное имело место на турнире Дня Восшествия 1587 г.[371] А Чамберс полагает, что «Полигимния» Пила раздавалась на турнире 1590 г.[372] Поэтому нет ничего принципиально невозможного в идее о том, что Ли мог намереваться передать выдержки из «Аркадии» Камберленду на турнире. С другой стороны, данный конкретный экземпляр явно не был ему передан, иначе бы он не остался в Дитчли. Чтобы разгадать загадку этой таинственной рукописи, если это вообще возможно, необходимо её более глубокое исследование. Это очень многообещающий документ, представляющий, в том виде, как он есть, экземпляр чрезвычайно важного фрагмента елизаветинской поэзии в непосредственно связанной с турнирами обложке.

Нам известно великолепное изображение человека, которому Ли передал свои обязанности на турнирах. Это портрет Джорджа Клиффорда, третьего графа Камберленда, в величественных звёздных доспехах и с турнирным копьём в правой руке работы Николаса Хиллиарда (Илл. 12b). На своей шляпе он носит перчатку королевы и почти наверняка выступает здесь в роли преемника Ли на должности королевского зачинщика турниров Дня Восшествия. На дереве висит щит с небесной эмблемой. Это один из тех фанерных щитов-импрес, которые использовались на турнирах. Изображения небесных сфер на рукавах графа почти такие же как на рукавах Ли с портрета Моро (Илл. 12a). Камберленд продолжает традицию Ли. Из Сегара мы знаем, что по просьбе королевы Ли и после своей отставки продолжал председательствовать на турнирах в качестве церемониймейстера[373], что, вероятно, способствовало сохранению в них созданных им образов.

Увеселение в Дитчли 1592 г.

Мы не предполагаем прослеживать историю турниров Дня Восшествия после 1592 г., но, чтобы завершить историю Лорикуса, отшельника и королевы фей, необходимо взглянуть на увеселение, которое Ли устроил для Елизаветы во время её визита к нему домой в Дитчли в 1592 г.[374] Ли тщательнейшим образом спланировал это мероприятие так, чтобы напомнить королеве о Вудстоке и всём, что произошло с тех пор.

Сперва были явлены некие потерявшие надежду очарованные рыцари и дамы, исполнявшие печальные песни в роще неподалёку. Затем королеву провели в увешанную аллегорическими изображениями залу, в которой спал пожилой рыцарь. Пока королева разглядывала картины и гадала об их значении, тот проснулся и начал рассказывать «Легенду старого рыцаря», полную воспоминаний о Вудстоке.

Not far from hence nor very long ago
The Fairy Queen the fairest Queen saluted[375]

.(Недалеко отсюда и не так давно
Прекраснейшую королеву королева фей встречала).