Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Но чем я вас, завистники, задел,Что каждый взгляд, мое любое словоОклеветать злословие готово,4 Таясь везде, куда б ни поглядел?Вас не смягчит мой горестный удел:В тюрьме разлуки не поднять засова,Кромешен мрак, и нет пути иного,8 И скорбь словам поставила предел.Промедлю под окном благословенным,Обрадован, от жажды в забытьи,Пустым бокалом[110], точно кубком пенным, —Вы тут как тут, ревнители мои:"Он любит Стеллу! Он о ней стенает!"14 Глупцы! Да кто же это отрицает!перевод Г. Русакова

Песнь одиннадцатая

"Под окном, во тьме ночнойКто играет, словно стонет?"Тот, кто с глаз твоих долойСослан, и скорбит — и гонит5 Грубый свет звезды иной."Ты ли тянешься к огнюС прежней пылкою мольбою?"Друг мой! Грезы сохранюИ, оставленный тобою,10 Сгину, если изменю."Все рассеется, как сон,Лишь настанет час разлуки."Нет, бессилен сей закон:В сердце, полном смертной муки,15 Облик твой запечатлен."Все пройдет с теченьем дней.Время людям неподвластно."Станет суть вещей ясней.Горлинке, влюбленной страстно,20 Суждено любить сильней."Ты забудешь о любвиВ вихре новых увлечений."Ликов ангельских рои,Хор красавиц — только тени,25 Тени бледные твои."Эти мысли возлелей!В них елей и свет небесный..."Отчего ты стала злей?Никогда, цветок прелестный,30 Не казалась ты милей."От любви невзгоды сплошь.Ты устанешь и остынешь."Как в безумье ни трясешьСей кинжал — любви не вынешь:35 Глубже в сердце всадишь нож."Приходить сюда не смей!Мне покоя здесь не стало."Я лишусь блаженных дней,Только б ты тревог не знала.40 Здесь причал души моей."Ну, беги! Довольно сцен!Аргуса[111] не дремлет око!"О богиня перемен!О Фортуна! Ты жестока.45 Покидаю милый плен.перевод В. Леванского

Сонет 105

Она исчезла. Горю нет конца...Бесплотно и бесследно, как виденье.Из зеркала исчезло отраженье,4 Хоть сердце сохранило лик ея.Клянусь, я был невинней мудреца,Когда в невероятном ослепленьеВсе зеркала заставил в исступленье8 Служить свеченью одного лица.Но хватит плакать. Ожерелье слезМне не вернет утерянного Бога.Будь проклят паж, который факел нес,Будь проклят Кучер, проклята дорога.Ты поровну на всех проклятья раздели.14 Я трижды проклят сам за то, что был вдали.перевод И. Озеровой

Сонет 106

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение