Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

О слезы! Нет — о ливень благодатный,Которым плачет небо красоты,Он заставляет расцветать Цветы,4 И красоту он славит многократно.О эти вздохи, слышимые внятно,В которых все Зефиры разлиты,Моя душа, их жадно ловишь ты,8 Живя в аду, где гибнешь безвозвратно.О жалобы, в такой вы скрыты речи,Что перед вами вянет красноречье,Гармония в рыданьях — наяву...Коль слезы, вздохи, пени мне являлиТакое воплощение печали, —14 То радость, прочь! Пусть в Грусти я живу.перевод Л. Темина

Сонет 101

Хворает Стелла — и в больной постелиТа Красота, которой равных нет,Болезнь гордиться вправе, в самом деле4 Своим плодом считая этот цвет.Живет болезнь в таком прекрасном теле,Недуг такою чистотой одет —Но радость, что жила в глазах, как свет,8 Вдруг учится рыдать (вот странность!) в Стелле.Болезни служит, словно паж, Любовь —Малейший взгляд любого заставляетСпешить, чтобы смягчить болезнь и боль.Сама Природа над тобой рыдает:Она не сможет, пусть века пройдут,14 Вновь ум такой в такой вложить сосуд!перевод Л. Темина

Сонет 102

Где Розы алые, чей пламень так пленял?Куда исчез тот цвет, что облик благородный,Пылая, обрамлял стыдливостью природной?4 Кто с утренних небес мою зарю украл?Как вышло, что цветок малиновый увял,Взращенный с нежностью Природой плодородной?Кто в этом виноват, что бледностью холодной8 Покрыт любимых щек божественный овал?Галена[108] правнуки, бредя путем избитым,Причину отыскать хотят в недуге скрытом,Но ищут, как всегда, от правды вдалеке;То просто-напросто Амур белит страницыДля новой повести, пока Любви Царица14 Чернила красные разводит в пузырьке.перевод Г. Кружкова

Сонет 103

Благословенна Темза, в чьих струяхВ тот вечер образ Стеллы отразился! —И каждый всплеск воды, и каждый взмах4 Весла, который для нее трудился.Ладья плыла, танцуя на волнах,И ветерок, что над прекрасной вился,Запутавшись в душистых волосах —8 О сладкий плен! — затих и притаился.Напрасно он остаться там мечтал,Был изгнан сын Эола[109], — но сначалаОн дерзким поцелуем растрепалЕй локоны, — она зарделась ало.И я в душе воскликнул: "Милый стыд,14 Да будет он в Храм вечности укрыт!"перевод Г. Кружкова

Сонет 104

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение