Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Разлуки хмурая, глухая ночьГустою тьмой обволокла мне день —Ведь очи Стеллы, что несли мне день,4 Сокрылись и оставили мне ночь;И каждый день ждет, чтоб настала ночь,А ночь в томленье призывает день;Трудами пыльными замучит день,8 Исполнена безгласных страхов ночь;Вкусил я зло, что дарят день и ночь;Нет ночи непроглядней, чем мой день,И дня тревожней, чем такая ночь;Я знаю все, чем плохи ночь и день:Вокруг меня зимы чернеет ночь,14 И жжет меня палящий летний день.перевод В. Рогова

Сонет 90[101]

Не жду, о Стелла, славы и побед,Лишь ты моя надежда и мечта,Твой взор — мой взлет, мой рок — твои уста,4 Мне всех похвал дороже твой привет.Ты скажешь: я честолюбив? О нет!Гнездо из Лавров — призрак и тщета.Когда умру, мне хватит и креста,8 К чему Надгробье с надписью "Поэт"?Добился б я признанья хоть сейчасИ мог бы слыть отменным рифмачем,Причем без чуждых перьев и прикрас,Ведь я пишу, а разум ни при чем:Твоя краса живет в моей строке,14 Любовь к тебе велит писать руке.перевод А. Ревича

Сонет 91

Когда, о Стелла, чести своевластьеМеня от света жизни увелоИ ты, мое Светило, вдруг зашло,4 Меня оставив жить в ночи несчастья,Тогда огонь свечи среди ненастьяЯвило мне янтарное чело,Гранаты глаз, таящие тепло,8 Чужой красы разрозненные части.Те глобусы — лишь слепки вышних сфер[102].И если сердце любоваться радоПодобьями красы твоей, поверь,Верь, дорогая, — ревновать не надо,Узнав, что я, волнуясь, их ловлю:14 Не их, о нет! Тебя я в них люблю.перевод Л. Темина

Сонет 92

Вы, сударь, цените свои слова,Как целый трюм товара привозного?Как житель Спарты, бережете слово[103]?4 Мой слух щадите? Поглядев едва,Вы цедите одно, от силы два.О Стелле я вас вопрошаю снова,Вы отвечаете: "Жива-здорова".8 Достаточно ли знать мне, что жива?Мне надо знать, скажите бога ради,Была она грустна иль весела,Смеялась ли, в каком была наряде,Как время коротала, с кем была,Меня хоть ненароком вспоминала?14 Все, все скажите! И еще — сначала!перевод А. Ревича

Песнь десятая

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение