Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Песнь шестая

О судия, открой,Кто более велик, —Сей голос неземнойИль сей небесный лик?Не бойся дать ответ —9 В их споре гнева нет.Защитников устаПрославлены весьма:Здесь спорят КрасотаИ Музыка сама.И радость наградит12 Того, кто победит.У каждого истцаОтменный адвокат.Так золото отцаУ брата просит брат.И долог будет спор,18 И труден приговор.Нас Красота пронзит —И вот весь мир исчез,Лишь грация сквозитВ гармонии небес.А совершенный лик24 От сплава их возник.Взлетает в небо речь —Так музыка чиста.Одним движеньем плечПленяет Красота.Но спор умолк — и тут30 Друзья сторон идут:Любовь, ее влечетСияние красот,А Удивленье льнетК чудесной силе нот, —Но в мощи двух сторон36 Сей диспут растворен.И вновь о мощи двухВедут горячий спорСвидетель — острый Слух,Свидетель — ясный Взор.Любой из них вот-вот42 Другому даст отвод.Но Здравый Смысл есть —Бесстрастный судия.Кого же предпочесть? —Он скажет, не тая.Но россыпи похвал48 Он поровну раздал!Средь тайн и средь высот,Принц Разум, только тыПостиг и прелесть нот,И пенье красоты.Вели же замолчать54 И славой их венчать!перевод В. Леванского

Песнь седьмая

Кто столь Природой обделен, что к нежным звукам глух,К той музыке, что веселит и возвышает дух,Или не глух, но до того рассудком иссушен,Что только кличку нацепить на чудо может он, —Да внемлет гласу божества и отдых даст уму,6 Чтоб дури выучиться там, где мудрость ни к чему,Кто тусклым оком Красоту не в силах различить,Иль не способен, различив, достойно оценить,Иль совершенство оценив, не может, рыбья кровь,В бескрылом сердце ощутить крылатую любовь, — ^Да узрит яркие лучи — и да усвоит он12 Начертанный пред ним любви и верности закон,Внимай же, с трепетом внимай; дивись, не надивись;Не в смертном мире Красота такая родилась;Ты видишь этот лик? — О нет! не лик, но горний свет,Струящийся от двух живых, сияющих планет;Ты слышишь голос? — Кто солжет, что это звук земной?18 То лютен ангельских душа, небесных звуков строй.перевод Г. Кружкова

Песнь восьмая

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение