Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Песнь девятая

К новым пастбищам бреди,Брошенное мною стадо.Буря у меня в груди,Слезы вроде водопада —5 И тебе укрыться надо.Скройся от угрюмых глаз,От печали несравненной.Веселись! А мне сейчасРадость только в сокровенной10 Темной скорби драгоценной.Только исповедь моюГорькую узнай вначале.Я ее не утаю,Чтоб и камни величали15 Глубину моей печали.Стелла — та, что всех милейС божьего благословенья,Стелла всех пастушек злей!На меня — ее гоненья.20 Мне ж не ведать наслажденья:Стелла отвратила взор.Я-то верил, безмятежный,Будто я ей до сих порДорог, как овечке нежной25 Робкий агнец белоснежный!Стелла отвратила взор.Астрофил, твои заслугиНи к чему! Как стройный хор,Все цветы цветут в округе, —30 Лишь тебя согнули вьюги.Как в любви клялась она!Клятвы нежные напрасны.Не роптал, что ночь длинна,Нес любовь, как факел ясный, —35 И покинут я, несчастный.Так ли любят? Вот вопрос!Коль от раны, от страданьяЗаскулит мой бедный пес,Я ж не обращу вниманья, —40 Нет на это оправданья!В ней лишь ненависть! ОпятьЕй играть бы в чет и нечет.Для чего мне правду знать?Правда душу изувечит.45 Только смерть меня излечит.Стадо милое, прощай!Встретишь Стеллу — ей, небесной,Грустно блея, передай,Что спешит к могиле тесной50 Бедный раб звезды прелестной.перевод В. Леванского

Сонет 87

Когда меня от Стеллы уводил, —Сей снеди чувств, сей сердца сердцевины,От той, чей свет душе покой дарил, —4 Долг расставанья, долг дороги длинной,Ее лицо исполнилось кручиной,И слез заслон в глазах ее застыл,Вздох смял уста, сковал черты личиной,8 И скорбь в словах мой скорбный слух довил.Восплакал я, увидев жемчуг скатный,И вторил вздоху жалобой невнятной,И с радостной надеждой в путь пошел.И все ж — поскольку горек был осадок,А повод для печалованья сладок, —14 Я был бы зол, когда бы не был зол.перевод А. Парина

Сонет 88

Молчи, разлука! Смеешь ты шептать,Предательские мысли мне внушая?Иль стану я от клятв моих бежать,4 Скорейшую награду предвкушая?Иль верность — ложь? Иль мощь в тебе такая?Иль могут звезды солнце затмевать?Иль будет низменной еды желать8 Вкусивший перед этим пищи рая?Когда желанный свет померк вдали,Осиротев, все чувства вглубь ушли,Где памяти огонь горит подспудно.Дотоле в разных жившие местах, —Любовь — в душе, а зрение — в очах, —14 Теперь сошлись, усилясь обоюдно.перевод Г. Кружкова

Сонет 89[100]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение