Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Филип[92], я долго был в ладах с тобой,Смотрел, как ты втирался к ней в доверье,Ты скромником держался, лицемеря,4 Гоним как будто кроткою рукой.Я ревновал, но слушал щебет твой —Ты на груди у милой пел Венере.Как я страдал, глазам своим не веря —8 Ты спал в лилеях рядом с госпожой!Что ж, эта милость спесь твою взрастила?В сетях самодовольства стал ты глуп.Как дерзости в тебе, наглец, хватилоКоснуться клювом этих сладких губИ с языка слизнуть Нектар, смелея?14 Сэр Фип, уймись, не то сломаешь шею!перевод А. Парина

Песнь третья[93]

Коль музыкой любви Орфеева[94] свирельКружила в танце лес, бесчувственный досель,А лирой Фебов храм построил Амфион[95]Из пляшущих камней, взлетевших в небосклон,То пенье Стеллы во сто крат сильней.6 О камни, о леса, внимайте ей!Всесилен хмель любви. Уж если, опьянен,Влюбился в пастушка без памяти дракон,Гречанки светлый взор так полюбил орел,Что с гибелью ее безбрежный мрак обрел[96],То знай: земную страсть влечет зенит.12 О звери! Птицы! Стелла там блестит.Ты спросишь, отчего хор птиц и сонм зверей,И камни, и леса с любовью в ноги к нейНе бросились еще? — Так велика их страсть,Что замерли они, не в силах в ноги пасть.О бедный разум! Как ты поражен!18 И взор, и слух людской заворожен.перевод В. Леванского

Сонет 84

Уж если ты — дорога, мой Парнас,А Муза, что иным ушам мила,Размер подков гремящих предпочла4 Мелодиям, исполненным прикрас,То, словно счастья, я молю сейчас,Чтоб ты меня к любимой привела —И наша с Музой прозвучит хвала8 Благодарением тебе от нас.Пусть о тебе заботится народ,Пусть избежит забвенья даль твоя,Не знай греха, разбоя и невзгод —И в знак того, что не завистлив я,Тебе желаю много сотен лет14 Лобзать благоговейно Стеллы след[97]!перевод В. Рогова

Сонет 85

Я вижу берег! Сердце, не спеши:Твой парус судну шаткому опасен.Порыв, рожденный радостью, прекрасен,4 Но он сулит крушение души.Так слабоумный Лорд в ночной тишиЗакон измыслит, что для всех ужасен,И людям, для которых путь был ясен.8 Укажет тропку, где обрыв в глуши.Свободу слугам предоставь своим,Пусть уши разуму доносят звуки,Лик Красоты глазам необходим,Дыханью — аромат; пускай же рукиОбнимут мир — с Любовью и людьми,14 А ты всю царственную Дань возьми.перевод И. Озеровой

Песнь четвертая

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение