Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Из всех владык, по мненью моему,Быть первым Эдуард Четвертый[83] вправе,Дань воздаю не стати и уму,4 Хотя и меньший дар приводит к славе,Не тем он мил, что твердым был в расправеИ за отца отметил[84], не потому,Что путь мечом пробил к своей державе,8 Что покорился даже Марс ему,Что был король грозой французских лилий,Хоть лев шотландский самому грозил[85],И что Людовик покорился силе[86].Нет, не за то мне этот рыцарь мил,А лишь за то, что, будучи на троне,14 Свою Любовь он предпочел Короне[87].перевод А. Ревича

Сонет 76

Она пришла — и знак стремить лучи далаСветилам-близнецам ко мне, кто в сон глубокийБыл погружен во тьме, а ныне зрит потоки4 Сияния отрад, любовного тепла.Сиянье и тепло заря мне принесла —Столь нежные, что в свод и светлый и высокийВперяю долгий взор — не страшны, не жестоки8 Лучи, но, их страшась, уходят хлад и мгла.Я рассуждаю вслух — а полдень в небе крепнет,И, заполняя мир, свет огненный растет,И сердце жжет ожог, и в муках взор мой слепнет —Ни ветерок, ни тень страдальца не спасет.Поклон, и вздох, и взгляд к светилу я стремлю,14 Умерить жар лучей и лечь в постель молю.перевод А. Парина

Сонет 77

Те взгляды, чьи лучи — восторг; черты живыеТе, в коих Красота сама воплощена;Тот облик, что узрят сердцами и слепые;4 Та прелесть (от нее Венере не до сна!);Те руки, что вдали, а держат, как стальные;Те губы — смерть за них ничтожная цена;Та кожа — перед ней черны цвета иные;8 Слова, которым суть блаженства отдана;Тот голос: вся душа вселиться в уши рада;Тот нежный разговор, высоких полный тем,Где речь о небесах, где что ни слово — правда...Но так в спокойствии рассудишь, между тем:Нет, больше, чем другим дано, мы не получим.14 А Муза Девственна, она смолчит о лучшем!перевод Л. Темина

Сонет 78

О, как любви чистейший ароматПары того колодца отравляют,Который в лапах Ревности зияет,4 Высокий рай преображая в ад.Другому — вред, а любящему — яд,Бич Красоты, он только ложь питает,Чудовище, в боль радость обращает,8 Он, и Любовь творя, вершит разлад.Кому еще даны по воле РокаТе когти, что, обняв, язвят глубоко,Тот бег бесшумных, но шипастых ног,Так много глаз — искать свое несчастье,И уши — чтоб слыхать лишь о напасти:14 Не зло ли? сущий Дьявол, а — безрог!перевод Л. Темина

Сонет 79

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение