Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

О сладкий поцелуй, ты — сласть сплошная,Сладишь сильней сластей, что всласть сладят.Ты — хор, в котором чувства спелись в лад,4 В возок Венеры голубков[88] впрягая;В бою Амура всюду ждешь, пленяя;Ты — ключ двойной: того, кто сам богат,Даришь богатством редкостных наград;8 Отрад наставник, счастье обещая,Ты учишь нас: дай бой и покорисьВ дружеской драке, где сладки удары,Где смерть мила, когда тела сплелись;Ты — первенец надежд, заложник жараИ завтрак неги. Чу! Пред ней молчу:14 Я въяве поцелуй испить хочу.перевод А. Парина

Сонет 80

Ты, губка, (что ж!) в надменности права,Коль лучшие — коленопреклоненны.Хвала Природы, Чести, Купидона,4 Подобны музыке твои слова.Парнас, где обитают Божества,Даришь Уму и Музыке законы,Дыханье — жизни, к Стелле устремленной,8 К той Красоте, что в ней одной жива.Тебе твердил я эти славословья.Но смолкни, сердце, и язык — ни слова,Чужда мне ложь, а разве лесть не лжет?..Чтобы язык пришпорить с новой силой,Хвале недостает той губки милой,14 Что нежным поцелуем учит рот.перевод Л. Темина

Сонет 81[89]

О поцелуй, который дан устам —Плодам румяным найденного Рая,Ты льешь на сердце сладостный бальзам,4 Немые губы счастью научая.О поцелуй, ты, души обручая,Природы волшебством дарован нам,И чтобы гимн пропеть таким дарам,8 Как был бы рад не покладать пера я!Но скромница меня лишает права:Ей высшая нужна, иная слава...Душа в огне! Я не могу молчать!Хочу, утратив разум, быть счастливым:Меня способна сделать молчаливым14 Лишь поцелуя твоего печать.перевод Л. Темина

Сонет 82

О нимфа сада, дивный облик твой —Живой укор красотам небывалымТого, кто стыл над водяным зерцалом[90],4 И той, что пред Троянцем шла нагой[91].В твоем саду у Вишен вкус хмельной —Как много сласти в этом соке алом!О, уступи, сладчайшая, хоть в малом:8 От Вишен не гони своей рукой!Хоть в страсти я ума отбросил грузИ, в ход пустив и смелость и отвагу,На нежной вишне совершил укус,Прости мой промах, не гони беднягу.Клянусь, что впредь, вкушая благодать,14 Я стану целовать, а не кусать!перевод А. Парина

Сонет 83

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение