Читаем Астрофил и Стелла. Защита поэзии полностью

Не нужно больше, милая, советов,О, дай свободу ты моим страстям!Пусть мудрецы, владеющие светом,4 Хотят — ругают, а хотят — простят,Пускай Фортуна[68] не дарит приветом,Пусть облака заволокут мой взгляд,Пусть буду я для всех живых — отпетым,8 Но от Любви мне нет пути назад!Ни к славе Аристотеля[69], ни к славеКровавой Цезаря[70] я не стремлюсь ничуть,Судить меня любой, конечно, вправе,Но я один лишь пролагаю путь —Путь к сердцу твоему! И Бог свидетель:14 Ты мне — и Мудрость, ты — и Добродетель.перевод Л. Темина

Сонет 65

Амур! Считать я вправе: ты — жесток,Мечтам моим не помогая сбыться.Свои услуги вспомнить я бы мог,4 Их перечесть (хоть нечем тут гордиться):Нагой младенец, был ты одинок —Мир постареть успел и умудриться, —В чьем сердце отыскал ты уголок,8 Слепорожденный, чьи ты взял зеницы?Глаза и сердце, свет и жизнь... Увы,Таких услуг не стал бы забывать я!А если верить голосу молвы,То мы к тому же и по крови братья —Сам посуди: в гербах своих извечных14 Несем мы — ты стрелу, я наконечник[71].перевод Л. Темина

Сонет 66

Ну разве для надежды есть причины?Иль отягченный горем с неких пор,Ослабший разум множит те картины,4 Что могут ублажить усталый взор?В немилость впал я у своей судьбины,Бездельничаю, пуст мой разговор,Желанья — лишний повод для кручины,8 Костыль боязни страсть мою подпер.И все ж надежда в сердце проскользнула,Когда в ночи — о нет, то было днем —Украдкой Стелла на меня взглянула,С небес своих меня даря лучом;И пусть мой взор ее очей не встретил,14 В тех небесах смущенье он приметил.перевод Э. Шустера

Сонет 67

Надежда, ты не шутишь, ты серьезна?Развалины пред Стеллою сейчас,И жалость из ее струится глаз,4 И если так, не чересчур ли поздно?Речь глаз ты изучила скрупулезно,Но поняла ль ты смысл небесных фраз?Прочти весь текст, прочти его сто раз,8 И даже между строк, прошу я слезно.Не пропустила ль ты какой пустяк?След вздоха иль слезинки торопливой?Когда изучишь в тексте каждый знак,Поверю, что слова твои правдивы,И предпочту ошибке волю дать14 Скорей, чем, зная истину, страдать.перевод Э. Шустера

Сонет 68[72]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение