Ататюрк. Особое предназначение

Рюштю был одним из близких соратников Кемаля и в данном случае выразил мнение самого Гази, который стал главным защитником Балканского союза ради предотвращения угрозы, реальной или потенциальной.

Кемаль часто говорил о Балканах, и, как отмечал Юнус Нади, не только как глава государства, но и как уроженец тех мест — ведь его родные Салоники были теперь греческой территорией.

В Стамбуле, где балканский флаг развевался над дворцом Долмабахче, а затем и в Анкаре царила удивительная атмосфера, исторические распри были забыты.

Греческий делегат предложил сделать Стамбул балканской столицей.

— Я, — заявил он, — не знаю в истории других примеров столь разительной и радикальной метаморфозы, произошедшей за столь короткий промежуток времени…

Кемаль говорил об «общей истории» балканской нации с «ее мучительно болезненными эпизодами», «о братских народах, вышедших из одной и той же колыбели».

И доля правды здесь была, поскольку балканские тюрки принмали актвиное участие в жизни Византийской империи.

В конеце концов, он объявил о «новом периоде человечества».

— Толкать людей убивать друг друга под предлогом сделать их счастливыми, — заявил он, — бесчеловечно и в высшей степени недостойно. Единственное средство сделать людей счастливыми — всемерно содействовать их сближению…

После конференции греческое правительство установило мемориальную доску на доме, где он родился.

«Гази Мустафа Кемаль, — было написано на ней, — выдающийся борец за турецкую нацию и активный участник Балканского союза, родился в этом доме».

Вот уж, воистину, неисповедимы пути Господни…

Глава XVI

Отдав дань истории, Кемаль не мог пройти и мимо проблем языкознания, поскольку у прародительницы мировой цивилизации должен был быть и соответствующий ее высокому статусу язык.

Более того, национальное единство, по мысли Кемаля, должно было крепиться на принципе лингвистического сообщества, на том, что турецкий язык, свободный от расовых, религиозных или этнических различий, объединяет всех живущих в пределах Турции.

Для чего 12 июля 1932 году было создано Турецкое лингвистическое общество.

После того, как турецкие историки доказали, что именно тюрки были первыми людьми на земле, лингвистам предстояло доказать первичность турецкого языка.

Сложно сказать, было ли это совпадением, но 18 июля 1932 года впервые в многовековой истории страны Хафиз Яшар читал Коран на турецком языке в стамбульской мечети Еребатан.

Еще через несколько дней Управление по делам религии направило стамбульскому муфтиату письмо, в котором говорилось необходимости в ближайшее время читать эзаникамет (призыв к молитве) на турецком языке.

Еще до победы Кемаль часто говорил о необходимости развития турецкого языка и важности отправления на нем религиозного культа.

— Священные кафедры мечетей, — считал он, — это высочайший и обильнейший источник моральной и духовной пищи для народа. Важно, чтобы наши проповедники были настоящими учеными-богословами, знали окружающий мир и обладали другими необходимыми достоинствами. Проповеди, обращенные к разуму и совести народа, если их читать на понятном ему языке, придадут мусульманам силу, очистят их умы, укрепят веру и наполнят смелостью их сердца…

Однако проповеди не очистили ума мусульман, многие верующие возмутились, а небольшая группа мусульман выразила публичный протест против нововведения в самой большой мечети Бурсы.

Все они были арестованы, власти сообщили в Анкару о «разгуле реакции», а правительство получило сотни телеграмм с требованием наказать «реакционеров».

Однако всего год назад жестоко расправившийся с фанатиками из Менемена Кемаль на этот раз был настроен куда более благодушно.

Он отправился в Бурсу и заявил, что не придает никакого значения случившемуся.

Ведь на этот раз причиной беспорядков явилась не религия, а язык.

— И каждый должен понять, — заявил он, — что наш национальный язык только придаст целостность всей нашей жизни…

И хотя на этот раз кровь не пролилась, несколько местных чиновников были уволены, а зачинщики беспорядков осуждены.

Что же касается турецкого языка…

В то время он насчитывал всего сорок тысяч слов и значительно уступал развитым языкам.

Пытаясь наверстать упущеное, Кемаль принялся не только сам выдумывать новые слова, но и потребовал подобных нововведений от каждого приходившего к нему.

Для чего и установил в своей столовой специальную доску.

Что же касается новых технических терминов, то для их создания была образована специальная комиссия, и, как утверждали некоторые шутники, в конце концов, Кемаль изобрел еще более непонятный язык, на котором и произнес мало кем понятую речь на приеме в честь шведского принца Густава Адольфа.

В сентябре 1932 года Кемаль созвал Первый конгресс по лингвистике, чтобы «изучить и определить словарь турецкого языка в соответствии с его происхождением и необходимостью учесть прогресс науки и цивилизации».

Универсальный словарь «Лярусс» содержит 92 тысячи слов, а турецкий словарь только 40 тысяч, следовательно, по мнению конгресса, ему недостает еще 52 тысяч.