Читаем Ататюрк. Особое предназначение полностью

Такие лидеры национального движения, как Мессали Хадж и Ферхад Аббас в Алжире, Хабиб Бургиба в Тунисе, Гамаль Абдель Насер в Египте, Сукарно в Индонезии, и многие другие революционеры-националисты и сторонники превращения своих стран в светские государства были вдохновлены его примером.

«Кемаль Ататюрк был идеализирован во всем мусульманском мире, — писал Садат в своих „Мемуарах“, — так как его имя стало символом лидера, стремящегося освободить и реконструировать свою страну»,

Понятно, что его прозападные и светские реформы несколько ограничивали ряды его мусульманских поклонников.

Тем не менее, опрос, проведенный египетским журналом в 1927 году, поставил Кемаля в первый ряд «самых выдающихся из ныне живущих патриотов в мире».

Огромная заслуга политики Ататюрка состояла в том, что жизнь в Турции нормализовалась и достигла определенного равновесия.

В конце двадцатых годов у Кемаля уже были последователи — король Афганистана, шах Ирана, Муссолини и Адольф Гитлер.

Примечательна оценка, данная Ататюрку Гитлером, который считал его «яркой звездой» в «тёмные дни 20-х годов», когда Гитлер пытался создать свою национал-социалистическую партию.

По его словам, Ататюрк внес в создание нового турецкого государства огромный вклад и «будет жить во всех поколениях Турции».

«Ататюрк, писал он в 1938 году, — был первым, кто показал возможность мобилизации и восстановления ресурсов, потерянных страной.

В этом отношении он был учителем. Муссолини был первым, а я его вторым учеником»

После смерти Ататюрка, Гитлер выразил соболезнование, прислав его на имя председателя Великого национального собрания Турции, Абдюлхалика Ренды.

«Ваше превосходительство председатель, — говорилось в нем, — всему турецкому народу лично от меня и от имени немецкого народа выражаю глубокое соболезнование в связи кончиной Ататюрка.

Вместе с ним мы потеряли великого воина, прекрасного государственного деятеля и историческую личность».

Это было дейстсвительно так, и за годы существования республики Турция заметно изменилась.

В Стамбуле христиане и мусульмане больше не сражались за Святую Софию: Ататюрк превратил ее в музей.

Как заметил с некоторой грустью один из французских дипломатов, «дервиши Жерара Нерваля, женщины, укрытые чадрой, позолоченные каики на Босфоре остались теперь только в воспоминаниях, словно привлекательные литературные фантомы, и отныне необходимы были значительные усилия, чтобы вообразить их, даже на фоне всегда живописного Стамбула».

Затем автор добавляет: «А вместо них благодаря целеустремленности одного человека, сумевшего увлечь свой народ, родился новый человек…»

Чтобы убедиться в этом, следовало отправиться в Анатолию.

Покрытая сетью железных дорог, имеющая заводы, фабрики, школы, Анатолия возрождалась.

В окрестностях Анкары безжизненная, бескрайняя степь уступила место плодородным полям и фруктовым садам.

От восстановленного Измира и Аданы, центра хлопчатобумажной промышленности, до Сиваса, ставшего важным железнодорожным узлом, города живут в ритме политики Кемаля.

Да, в те времена по мере удаления от центра Анатолии электрическое освещение и машины встречались все реже.

Но ничего драматического в этом не было.

Республика всё еще переживала период становления.

— Изменения, — говорил по этому поводу сам Кемаль, — которые произошли в Турции, затрагивают не форму, а национальное сознание. Приобрели все свое значение принципы, ранее не использовавшиеся и даже не сформулированные. Был принят главный принцип: не считается человеком тот, кто не трудится, право основывается на труде. Оценить и признать эти характерные черты новой Турции — значит по-настоящему желать счастливого и независимого существования турецкому народу…

Вполне возможно, что именно этот сдвиг в сознании и был самым великим завоеванием Ататюрка.

«А вместо них („дервиши Жерара Нерваля и женщин, укрытых чадрой“), — еще раз процитируем французского дипломата, — благодаря целеустремленности одного человека, сумевшего увлечь свой народ, родился новый человек…»

Сложно изобрести новую машину, но намного сложней привить людям психологию победителей и не на словах, а на самом деле заставить их поверить в то, что называться турком, действительно, счастье.

Ататюрк сделал это и, возможно, сам того не ведая, лишний раз доказал правоту Конфуция, утверждавшего то, что на первом месте в Истории стоит Человек, а не бездушные машины.

И вот теперь его оплакивала вся возрожденная им страна, оплакивала так, как опалкивают дети, потерявшие любимого ими Отца.

Отца, строгого и требовательного, но любящего и заботливого…

<p>Глава XXIII</p>

А это было на самом деле так.

Ататюрка можно упрекнуть во многих грехах, но никто не может бросить в него камень, обвинив его в том, что он не любил свою страну и свой народ.

«Пусть 90 % русского народа умрет, но 10 % доживет до мировой революции».

«Русский человек плохой работник по сравнению с передовыми нациями».

«Русь! Сгнила? Умерла? Подохла? Что же! Вечная память тебе!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное