Аукцион

— Тенденция, — улыбнулся Андрей Петрович, — Политика берет в расчет очевидность, Дмитрий Юрьевич, особенно нынешняя политика сверхскоростей... Пока-то вызреет тенденция, пока-то наберет силу, пока-то станет реальностью. Экономику Франции кто расстреливает? Или Испании? То-то и оно, что не французы с испанцами. С реальностью трудно бороться, с тенденцией куда легче. А возьмите реальность американского консерватизма. Она проистекает из инерции, страха и соперничества; а такие черты характера чаще всего приложены к людям неблагополучным, живущим под секирой неуверенности в завтрашнем дне, полагают, что «раньше было лучше», отсюда один шаг до реакционности, которая мечтает реставрировать то, что было в пору дедов и прадедов. Когда наши внуки мечтают жить в условиях рыцарства Айвенго или удалого гусарства Дениса Давыдова — это одно дело, детская игра, а вот если президент не может признать допустимым то, что не укладывается в его сознании, тогда вызревает конфликтная ситуация. Противоречия правого консерватизма наиболее отчетливо обнаружились в Генри Форде — махровом реакционере, склонном к крайним мерам во имя того, чтобы сохранить традиции. Но ведь то, что он сделал для Штатов в автопромышленности, на самом-то деле революционизировало страну, вывело ее к решению совершенно новых проблем, и завершил это здравомыслящий Рузвельт, которого Форд не любил. Любопытно, знаете ли: американские либералы ставят на примат государственной стратегии, на сильное правительство, которое знает, как вывести страну из тупика, а консерваторы уповают на челюсти и мускулы каждого, способного действовать круто и резко, — возвращение к временам Клондайка... Пугает метание; то провозглашение абсолютного изоляционизма, то безусловное и немедленное освобождение Восточной Европы от коммунистов. Джон Фостер Даллес провозгласил эту доктрину весьма шумно, дело провалилось. Перешли к тактике сдерживания Советского Союза, оттуда к войне во Вьетнаме, которая стала национальной катастрофой; как выход — разрядка; потом прочь от нее; ныне приглашают к крестовому походу против нас с вами, «исчадий ада». Чего ждать дальше? Все понимаю — разочарование в идеалах, рост антиамериканизма в мире, хочется как-то помочь делу, но... И еще: когда правый ультра Уоллес нападает на государственный аппарат как на самых страшных врагов, охранников либерализма и демократии, я вспоминаю Германию начала тридцатых годов. Дмитрий Юрьевич... Я очень боюсь, что там, за океаном, появятся люди, крепкие люди, которые станут играть на нынешней конъюнктуре, играть круто, и привести это может к неуправляемым ситуациям.

II