Авантюрист

«А! Мерзкая тварь, неужели ты думаешь, что я тебе скажу? Нет уж, ты сдохнешь раньше меня!»

«Сопротивление бесполезно, Блэкторн, – мягко сказал Сын Лэнгтри. – Самую сильную волю можно преодолеть. Ни один человек ни с одной планеты не может бороться бесконечно. Одних хватает на час, других – на два часа, иных – на пару дней. Один котонский герой держал язык за зубами две недели. Но он заговорил. Он все выболтал, умоляя дать ему умереть».

Пэдди поинтересовался: «И вы, надо полагать, дали ему умереть?»

Губы Жре-Хаинги судорожно подернулись: «О нет! Мы ему отомстили сполна. Он все еще жив».

«И когда я заговорю – вы так же мне отомстите?»

Жре-Хаинга улыбнулся – улыбкой потустороннего призрака, от которой у Пэдди все сжалось внутри: «У нас есть еще твоя женщина».

Пэдди был сокрушен – обессиленный, побежденный, он спросил: «Вы… значит, вы поймали Фэй?»

«Конечно».

«Я вам не верю», – слабо произнес Пэдди.

Жре-Хаинга постучал блестящим синевато-серым ногтем по вертикальной трубке, торчавшей на столе. Котон в желтой набедренной повязке поспешил оказаться в поле зрения: «Да, милорд! Жду вашей команды».

«Маленькую земную женщину!»

Пэдди ждал, как истощенный пловец. Внимательно наблюдая за ним, Жре-Хаинга спросил: «Ты отождествляешься с ролью защитника этой женщины?»

«Как? – Пэдди моргнул. – Что вы сказали?»

«Ты „любишь“ эту женщину?»

«Не ваше дело!»

Жре-Хаинга постучал ногтями по столу: «Допустим, что это так. Позволишь ли ты ей страдать?»

Пэдди тихо ответил: «Какое значение это имеет, если вы все равно будете нас пытать, пока не устанете от этого развлечения?»

Жре-Хаинга елейно произнес: «Не обязательно. Мы, котоны, мыслим непосредственнее любых разумных существ. Я тебе многим обязан. Ты убил моего отца, тем самым позволив мне обрить голову. Жизнь и смерть – в моих руках. Теперь я – властелин мира. Я правлю, приказываю, предвижу. Двести моих ревнивых братьев уже лежат в Южной Пещере Мыслителей. Если ты поможешь мне – мне одному – прибрести секрет сверхсветового двигателя, не посвятив в эту тайну лжесыновей с Шаула, Бадау, Альфераца и Лористана… это привело бы к беспрецедентному нарушению равновесия, не правда ли?»

«Возникает впечатление, что вы пытаетесь меня подмазать, – проворчал Пэдди. – Но я вас не понимаю. Вы торгуетесь со мной? Что вы предлагаете взамен, за что? И почему?»

«Мои побуждения тебя не касаются. Но в этом деле замешано достоинство».

«И это срочное дело?» – предположил Пэдди.

«Срочное – причем ты можешь лишиться памяти. Так обычно и происходит с теми, кто проводит слишком много времени в нейросбруе. Воображение начинает замещать факты, через некоторое время информации, полученной от испытуемого, уже нельзя доверять».

Пэдди хрипло, дико рассмеялся: «Значит, мы загнали тебя в угол! И твоя драгоценная нейросбруя уже не поможет! Что ж, старый филин, что ты предлагаешь?»

Жре-Хаинга бесстрастно смотрел в пространство: «С одной стороны, ты можешь вернуться на Землю вместе со своей женщиной, на своем звездолете. Мне ни к чему убивать ни тебя, ни ее». Жре-Хаинга повернул руку ладонью вверх: «Ничтожная цена. Богатства, деньги? Сколько хочешь – назови свою цену». Он повернул руку ладонью вниз: «Ничтожная цена. Назови любую сумму – я соглашусь. Это с одной стороны. С другой…»

Его прервал звук. Пэдди резко повернул голову. Звук доносился из нейросбруи, которую только что вкатили в комнату на тележке – крик отчаяния, крик боли, безнадежное, подвывающее контральто.

«А это, – сказал Сын Лэнгтри, – твоя женщина. Она испытывает неприятные ощущения. Такова альтернатива – и для тебя, и для нее. На веки вечные – до конца ваших дней».

Пэдди пытался подняться, но его охватила странная слабость – как будто мышцы ног превратились в бессильно висящие веревки. Жре-Хаинга внимательно наблюдал за ним.

Пэдди хрипло закричал: «Прекрати это, дьявол! Прекрати!»

Жре-Хаинга подал знак. Котон в желтой повязке хлопнул по рычагу – рычаг опустился. Жертва внутри нейросбруи ахнула, вздохнула.

«Дай мне с ней поговорить, – сказал Пэдди. – Дай мне с ней поговорить наедине».

Жре-Хаинга медленно произнес: «Хорошо. Вам дадут поговорить».

XIII

«Фэй, Фэй, Фэй! – кричал Пэдди. – Почему ты не улетела с этой треклятой планеты, когда у тебя была такая возможность?»

Она бледно улыбнулась: «Пэдди, я не могла оставить тебя здесь. Знаю, мне нужно было улететь. Знаю – моя жизнь важнее для Земли, чем для тебя. Знаю все, что Агентство вбило мне в голову – но я все равно не могла улететь, не могла не попытаться тебе помочь. И они захватили звездолет».

Они стояли в обширном бетонном зале стометровой длины, с высоким потолком, освещенном заревом синим и белым одновременно, как яркий лунный свет.

Пэдди озирался: «Они нас слышат?»

Фэй глухо ответила: «Каждое наше слово, надо полагать, усиливается и регистрируется».

Пэдди подошел вплотную к ней и прошептал ей на ухо: «Они хотят получить секрет в обмен на нашу жизнь».

Она взглянула на него, широко раскрыв глаза, почти с ужасом: «Пэдди… я хочу жить!»

Пэдди процедил сквозь зубы: «Я тоже хочу, чтобы ты не умерла, Фэй – и жила вместе со мной».