Авиация России и санкции

В постсоветский период авиационная мифология, как инструмент эффективного лоббирования интересов авиационной системы, приобрела гротескные масштабы. Возможность освоения значительных объёмов бюджетных средств без предъявления внятных результатов, с постоянной возможностью обосновать провалы длительным недофинансированием отрасли или кознями из-за рубежа, привела к появлению большого количества операторов бенефициаров такого освоения. При этом бенефициарами стали не только и не столько лица, легально и нелегально осваивающие финансовые потоки, сколько научные, производственные и эксплуатационные структуры, производящие продукты, реально не востребованные рынком.

Финансирование проекта МС-21 было открыто исходя из обязательств, что первые поставки самолёта начнутся в 2015 г. На практике с момента старта программы прошло более 15 лет, а отставание по срокам превысило шесть лет. Все срывы объяснены объективными обстоятельствами, которые, возможно, достаточны для исключения ответственности должностных лиц, но малоэффективны для убедительного оппонирования, например позиции представителя бразильского концерна Embraer, который считает, что «программы SSJ-100 и MC-21 не имеют ничего общего с авиацией, а являются скорее пиар-акцией или преследуют другие цели»207.

Благодаря эффективному использованию авиационной мифологии наращивание бюджетного финансирования авиационной системы удаётся обеспечивать в условиях практически полного отсутствия новых коммерчески успешных проектов. Немногие востребованные рынком летательные аппараты до сих пор являются либо советскими разработками, произведёнными на советском оборудовании и оснастке, либо косметической модернизацией советских заделов. Ни одного коммерчески успешного полностью российского летательного аппарата пока не создано. Не осуществляются и подлинно частные инвестиции в масштабные отечественные авиастроительные проекты. Однако значительные бюджетные расходы на поддержку авиапрома и авиаперевозок сформировали иллюзию успешности и свели на нет стимулы к финансовому оздоровлению, так как улучшение экономических показателей могло не только повлечь за собой сокращение бюджетного финансирования, но и привлечь кандидатов на должность соответствующего начальника.

В результате сочетания длительного цикла разработки и производства авиатехники и отсутствия коллективов, создавших рыночно успешные продукты, для получения масштабных заказов стало критически важно доказать распорядителю бюджетных средств тот факт, что кадровый потенциал претендента на их освоение, а также его методическое и научно-техническое обеспечение достаточны для создания конкурентоспособной техники. Удачным обоснованием являлись:

— анкетные данные (профильное образование, опыт работы, формальное признание заслуг — от учёных степеней и званий до должностей и государственных наград);

— прославленные логотипы и торговые марки (всемирно известные НИИ, КБ и предприятия);

— признание на государственном уровне (официальное назначение на высокие должности, участие в совещаниях с участием высшего политического руководства).

Лучшим способом получения заказов стала прямая аффилированность с органом власти, их распределяющим. Регуляторы авиационной промышленности и авиационного транспорта работают в условиях системных конфликтов интересов. Они не только совмещают выполнение функций контроля и надзора с функциями управления организациями в подконтрольной сфере деятельности, но и распределяют средства бюджетного финансирования в соответствующих отраслях. Органы власти категорически не заинтересованы в создании условий для решения отраслевых задач на основе частной инициативы и внебюджетных источников. Такой подход сократил бы не только объём распределяемых бюджетных средств, понижая аппаратный вес соответствующих чиновников, но и их возможности в поддержании платёжеспособности подведомственных организаций. Вследствие этого регуляторы склонны к решению отраслевых задач на основе максимального госфинансирования в пределах собственной сметы, с активным противодействием любым частным инициативам и даже инициативам непрофильных органов власти (за исключением инициатив, пролоббированных на уровне высшего политического руководства страны). Нормотворческая работа в этой ситуации ведётся чиновниками независимо, а иногда и в тайне от профессионального сообщества, со всеми вытекающими последствиями.