Авто в облаках

Отрите слезы! Не надо плакать!..
Мстить смерти смертью – бессмертно весело!
О сердце сердцем прицельно звякать…
Лизать подошвое теплое месиво.

В подушку неба хнычут не звезды ли?..

А вам не страшно – вы зрячи ощупью.
В лесах за Вислой вы Пасху создали,
В степи за Доном я эхо мощи пью.

Не спя недели… Вгрызаясь в глину…

Прилипши к седлам… И все сполагоря.
А ночью небо горбило спину
Крестя палатки гнилого лагеря.

Железо с кровью по-братски сблизились

Подпругу мести вольны рассечь они.
А поздно в ямах собаки грызлись
Над вкусным мясом солдатской печени.

Любви предсмертной не заподозрим.

Ведь, если надо, сдавивши скулы,
Последний бросит себя на дула
И смерть покроет последним козырем.

«Где-то смерть – колючая пчелка…»

Где-то смерть – колючая пчелка.
Где-то смерть – голубой болид.
Рот раскрылся, как теплая щелка,
А сердце болит, болит…

Рот кричит, чтобы спрятать сердце,

А ему давно все равно:
Ни во… не верится
Ни в расколотое окно.

Но ведь сердце совсем безделица,

Если пальцами надо душить.
У сердца избитое тельце,
Не имеющее право жить.

И иуда итти бесполезно,

И остаться здесь не к добру…
Кто сумел бы сердце железное
Привинтить к моему ребру?!

«Дождь строчит по стеклу непонятные кляузы…»

Дождь строчит по стеклу непонятные кляузы.
Пот солдат распирает утробы лачуг.
Пальбу дырявят добрые паузы.
Ночь по топям шагает, как умный битюг.

Маленькая смерть, раскутавши плечики,

Ходит, целует грустных мужчин.
Полночь брызнула когти – тихоходы разведчики.
Методичными каплями вереницей кончин.

Под тулупами бредится – «Богородица! вывези!»

Тень свечная летает от дверей до стола.
Кони часто дрожат на привязи.
Хихикают удила.

На бинте раздавили красную смородину.

Плачет кожа от шапки до пят.
Часовой вспоминает родину.
Спят.

Аттака