Автобиография большевизма: между спасением и падением

По словам доктора Владимирского, такое величайшее торжество личности «совпадает с величайшим расширением общественного начала, где личность рассеяна всюду и все в ней». Теперь становится понятно, что личность «не противоречит коллективу, а лишь элемент его, содержащий в себе социальные свойства и черты, в зависимости от степени личного совершенства». В развитие этих идей школа «раскрепощенного человечества» мыслилась педагогам как воспитательное учреждение, готовящее человека к тому, чтобы он с «наибольшей возможной полнотой, с одной стороны, и к наибольшей общественной пользе, с другой стороны, проявил свои прирожденные способности и влечения», свое человеческое «я». Таким образом очерчивалось вполне гармоническое примирение «индивидуализма» с «коллективизмом», намечалась линия, следуя которой можно было избежать «и ломки человеческой личности и создания гипертрофической личности, вредной или, по крайней мере, бесполезной для коллектива, в котором ей придется жить»[2088]. «Партиец – эталон нового человека – олицетворяет этот синтез», – замечал Лядов. С его точки зрения, уже создавалось примирение между его интересами и интересами коллектива: «Возьмите партию. Мы добровольно вошли в партию; входя в нее, мы добровольно ограничиваем свою волю, свои интересы интересами и волей всей партии в целом. Интересы партии для нас становятся важнее наших личных интересов. <…> Мне хорошо, когда хорошо всему классу в целом. Значит, сама жизнь создает новые формы подчинения, добровольного подчинения моей личной сознательной воли воле коллектива»[2089].

В ходе демонстрации того, как субъективное можно заново интегрировать в научную теорию о человеке, советские ученые представили тщательно продуманную критику рефлексологии[2090]. Семен Семковский, профессор теоретических основ марксизма в Харьковском институте народного просвещения, обвинил рефлексологический подход в «спинозизме», согласно которому психологическое не играет никакой роли в детерминации физического. В таком прочтении истории философии проблематичным было понятие «субстанция», которое использовал Спиноза, поскольку последний под «субстанцией» понимал сущность одновременно «материальную и психологическую». В философии сознания Спинозы все раздваивается, результатом чего был «дуализм», делающий возможным то, что он считал двумя равноправными точками зрения на субстанцию. Схематично эту позицию, которая, по обвинению Семковского, была принята Георгием Плехановым, он изображал следующим образом:

А → В → С

а → b → c

Прописные буквы обозначают физические явления, строчные – психологические. Схема показывает, что «оба ряда замкнуты сами в себе». Отсюда Семковский делал вывод, что меньшевики, чьи взгляды он охарактеризовал как «психофизический параллелизм», постулировали изоляцию и в конечном счете недейственность намерений (интенций)[2091]. В рефлексологической теории «психология принципиально должна исчезнуть». Даже если психика как-то обсуждалась, ей не приписывали участия в определении исторических процессов. Согласно Семковскому, родоначальником новой науки о психике – «психофизиологическом монизме» стал Энгельс. В отличие от рефлексологов, Энгельс никогда не разделял психологическое и физическое на два отдельных яруса. Напротив, он писал о «градации форм». «Сознание („вiдомiсть“) – это форма энергии очень своеобразная, непохожая на механическую или электрическую и т. п.» Являясь продолжением других видов энергии, сознание, согласно Энгельсу, служит кульминацией физических процессов. «Мышление для нас – это форма энергии», но энергии особой, которая осмысляет и приводит вещи в движение. Приветствуя науку о человеке, которая являлась монистической, но не упрощенческой, Семковский так изобразил позицию Энгельса:

В теории человека у Энгельса психологическое стало полноправным участником в определении поведения человека. Разумеется, психология была наделена материальной формой и толковалась как «энергия». И тем не менее она вновь появилась в качестве фактора, качественно отличного от рудиментарных физиологических процессов, происходящих в организме. Восхождение от материи к сознанию, как утверждал со ссылкой на Энгельса Семковский, представляло собой качественный (диалектический) скачок, а не постепенное усовершенствование. Революция заново получила права, узурпированные эволюцией[2092].