Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1

Вернемся к гравюрной композиции: автор, очень хорошо разбиравшийся в мизансценах XIV съезда, отлично перенес происходящее в лес. Главная фигура композиции – Сталин в образе Онегина (в элегантном плаще-крылатке), целящийся в Ленского, чью роль исполняет Зиновьев. Секундант Сталина – Бухарин, рядом с которым стоит Калинин. Секундант Зиновьева – Каменев, на стороне Зиновьева также фигуры, в которых опознаются Крупская и Преображенский. С позиций зрителя XIV съезда главное, что происходило на нем, – третье заседание, 19 декабря, в котором содокладчик ЦК Зиновьев выступил от лица оппозиции с критикой ЦК, бюрократизации партаппарата, позиций Бухарина в отношении сельского хозяйства. Это была публичная декларация позиций «Новой оппозиции», в которую входил и Каменев, на съезде атаковавший Сталина как секретаря ЦК и предлагавший его переизбрание. Преображенский также состоял в «Новой оппозиции», в 1925 году к ней примкнула и Крупская. В свою очередь, автор расставил фигуры по-своему: главная цель Сталина – ленинградский партийный вождь Зиновьев, Каменев – лишь его секундант. Бухарин – секундант и соратник Сталина, Калинин, занимающий формальный пост главы Советского государства, – союзник Сталина. Характерно, что Сталин целит непосредственно в Зиновьева, а вот Зиновьев – в Бухарина, своего формального оппонента на съезде.

Гравюра подписана «XIV партсъезд», а также цитатой из Пушкина: «Враги – давно-ли?», что достаточно едко: в партии всем был известен альянс Сталина с Зиновьевым и Каменевым, позволивший им ослабить влияние Троцкого. Сам Троцкий на картинке отсутствует; хотя на съезде с совещательным голосом он и присутствовал, но в прения записываться не стал.

На чьей стороне автор с рискованным, но на тот момент, видимо, вполне приемлемым для публикации (например, в «Красном перце» или «Крокодиле») сюжетом? Внешне достаточно очевидно: на сталинской. Сталин на гравюре – стройный красавец Онегин с бесстрастным выражением лица, целящий в лоб Зиновьеву, который, как и изумленный Каменев, изображен карикатурным толстячком в нелепой позе. В сравнении с ними и Бухарин, и Калинин – благородные трагические мыслители. К тому же если Сталин и Калинин – в приличествующих дворянам шляпах-цилиндрах, то в оппозиционном стане такой головной убор положен лишь Преображенскому. Свой цилиндр есть и у оппозиции – но он не на голове, а поставлен «на попа» так, как кладут на мостовую шапку для сбора милостыни. Особенно жесток автор к Крупской: вдова Ленина изображена с гипертрофированными брылями и с барской цветочной шляпкой на голове. Носитель управляемой агрессии на всей многофигурной композиции – Сталин, и автор, безусловно, на его стороне, в том числе и с точки зрения авторской оптики: он смотрит откуда-то сзади в спину генеральному секретарю ЦК. Некоторые достоинства Зиновьева автор признает: тот изображен сосредоточенным, тогда как Крупская и особенно Каменев не могут управлять эмоциями – агрессией и изумлением соответственно. Понятно, где здесь истинные большевики: не в оппозиции. Эти слабы, а слабые достойны агрессивного осмеяния – ведь и сам Ленин не упускал возможности поиздеваться над слабыми оппонентами.

От графических записок полупрофессиональная, если так можно выразиться, карикатура отличается именно выражением лиц: если самодеятельные карикатуристы из круга Политбюро старались не искажать черты лица персонажей, то здесь главные лица оппозиции смехотворны и достойны презрения. Впрочем, профессиональная компонента видна и по использованию более богатого и на порядок более сложного визуального языка автора. Это нечто вроде эзопова языка. Так, справа от Калинина – профиль немолодой любопытствующей женщины. Поскольку женщин-политиков сходного масштаба среди героев XIV съезда нет, мы полагаем, что этот профиль – также карикатурный – намекает на огромный интерес, который внутрипартийные интриги вызывали у среднего и рядового состава аппарата партии, где женщин было немало. Бытовало мнение, что основными носителями слухов об интригах внутри ВКП(б) были именно они. Кроме того, если «оппозиционная шляпа» уже используется для сбора милостыни, то и Бухарин также снял головной убор – не собирается ли любимый теоретик партии так же, как и Зиновьев с Каменевым, заниматься политическим попрошайничеством? Хулиганским выглядит и изображение серпа и молота на ящике с дуэльными пистолетами-лепажами: выходит, что советская идеология может служить орудием не созидания, а убийства, пусть и в благородном дуэльном поединке в защиту чести?