Автор и герой в эстетическом событии

⁹⁷ Видимо, Бахтин подразумевает здесь эстетику Грооса. Гроос пишет по поводу категории трагического: «Страдающее лицо должно быть близко к нам, людям, для того, чтобы мы могли погрузиться в него со всем своим “я”», – в связи же с комическим: «В эстетическом состоянии мы <…> стремимся к тому, чтобы совершенно забыть себя в нелепом объекте и путем подражания стать причастными к его глупости» (Гроос К. Введение в эстетику // Указ. изд. С. 267, 310 соотв.). Погружение в героя, однако, согласно Гроосу преодолевается: в первом случае – через катартическое облегчение, и во втором – через чувство собственного превосходства созерцателя над персонажем.

⁹⁸ Согласно Липпсу, первым актом эстетического восприятия является рост и распространение всех возможностей воспринимающей личности – «беспрепятственное самоизживание и самоудовлетворение» («ein ungehemmtes Sichauserleben und Sichbefriedigen»). Этот процесс доходит до потери себя (Sichverlieren) в объекте восприятия, – но затем совершается новое обретение самого себя (Sichwiederfinden), возврат к себе. Так в эстетическом созерцании сознание обогащается новым содержанием (см.: Аничков Е. Очерк развития эстетических учений. С. 177).

⁹⁹ «Чистота», «повышенности» и т. п. вчувствования в концепциях перечисленных мыслителей означает принципиальное отличие переживаний человека в эстетической сфере от чувств, испытываемых им в жизни: в повседневной действительности «чистый человек» как таковой (термин Липпса; см.: Липпе Т. Эстетика // Философия в систематическом изложении. СПб., 1909. С. 383) затемнен во мне, подавлен эмпирическим жизненным содержанием, – при отрешении же от своего Я в эстетическом созерцании мы приобщаемся к жизни, стоящей над личным существованием.

¹⁰⁰ Эстетические трактаты сторонников идеи «вчувствования» (Фолькельта, Грооса и др.) переполнены примерами, демонстрирующими «одушевление» геометрических линий, предметов и явлений природы, вложение человеческих чувств и состояний в растительные и животные формы и т. п. Скажем, переживание вида скалы мы обнаруживаем у Липпса: «Я вижу скалу, состоящую из различным образом расположенных частей. <…> Но я не вижу силы, связывающей их. Быть может, я чувствую тщетность моих усилий оторвать от скалы ее часть. Но тогда я именно чувствую мои усилия, мое стремление и неудачу» (Липпе Т. Эстетика // Указ. изд. С. 378). В данной своей части трактат «Автор и герой…» – это полемический диалог с конкретными текстами представителей современной Бахтину европейской эстетики

¹⁰¹ См. прим. 14. Ср. также: «Автор произведения присутствует только в целом произведения, и его нет ни в одном выделенном моменте этого целого» (МГН. С. 392).

¹⁰² Ср., напр.: «…При созерцании формы мы переживаем активность, которая нам кажется непосредственно связанной с этой формой» (Липпе Т. Эстетика // Указ. изд. С. 377). Согласно Фолькельту, «искусство есть чистая форма», поскольку в художественном созерцании мы не обращаем внимания на вещественную сторону предметов; формы же «одушевляются» нами, зрителями, вложением в них «чувств и страстей» (Фолькельт И. Современные вопросы эстетики. Мир действительный и мир искусства. С. 68, 77).

¹⁰³ По поводу того, что «форма не нисходит на предмет», см. прим. 12.

¹⁰⁴ См., напр.: Кон И. Общая эстетика. Глава II. Оформление. § 3. Принципы придания формы. – Стоит однако заметить, что хотя «выражение» играет очень большую роль в эстетике Кона (ср.: «То, чему придается форма, должно носить характер выражения». С. 78), тем не менее форма считается им диалектически двойственной, и аспект художника, автора присутствует в ней наравне с экспрессией («В то время как внутреннее переживание и выразительная сторона внешних вещей раскрываются художнику сами собою и помимо его содействия, он должен напряженно работать, чтобы быть в состоянии достигнуть оформления» (там же. С. 79).