Бабка Котяжиха

– Царствие им небесное, твоим родителям, спасибо им за то, что такую доченьку воспитали. Не стало моих детушек давным-давно, так вот Господь мне тебя послал на старости лет, отраду и утешение, – сказала бабка Котяжиха.

Картошка в мешках стояла посреди огорода.

– Надо мужиков позвать, чтобы в погреб нам картоху снесли, уж темнеть начинает, – сказала бабка Котяжиха, задумчиво глядя на мешки.

И только Алёнка с бабушкой собрались идти с огорода домой, как раздался стук в ворота.

– Кто там? – спросила бабка Котяжиха.

– Здравствуйте, это я, Игнат! – раздался басовитый голос.

– А-а, Игнат! Ну, заходи, коль приехал.

– Прости, бабушка, что поздно, я тут из города еду. Мама вот прислала вам подарочек за мазь, которую вы ей сделали, ей от неё очень полегчало.

– Хм, так не меня благодарить надо, – сощурилась бабка Котяжиха.

– А кого? – Игнат, здоровенный, высокий детина, косая сажень в плечах, стоял, удивлённо раскрыв глаза, и растопырив большие сильные руки, в которых держал две корзины со снедью.

– Как кого? Вот Алёнку. Она ту мазь и делала.

Игнат перевёл взгляд за бабушку, и увидел маленькую хрупкую девушку, испуганно выглядывающую из-за её плеча.

– А-а, Алёнку, – протянул Игнат, – Ну так мне всё равно кого, главное, чтоб угощенье вот передать. А то ведь матушка у меня строгая, быстро отсыпет мне по первое число.

– Ну, уж и строгая, – сказала бабка Котяжиха, – Она справедливая у тебя. А добрее человека я и не встречала.

– Что есть, то есть, – засмеялся Игнат, – Ну, куда корзины нести?

– А в избу и неси.

Игнат двинулся по тропке в сторону крылечка и, поравнявшись с Алёнкой, поздоровался с ней, а та, покраснев, поклонилась ему в ответ:

– Здравствуйте!

– А что это у вас? Картошки что ли столько накопали? – заглянул Игнат через плетень в огород.

– Да, накопали, – ответила Котяжиха, – Только вот надо будет перетаскать её.

– Так это дело немудрёное, давайте я вам помогу.

– А когда поможешь?

– Да сейчас и помогу! Долго ли!

– Ну, не откажемся, коли так, – улыбнулась бабка Котяжиха.

Игнат сунул корзины в руки Алёнки и бабушки, и поскакал большими шажищами в огород. Те переглянулись и рассмеялись. Туман же даже не дёрнулся с места. Надо сказать, однажды, Алёнка спросила у бабки Котяжихи, почему Туман-то? Отчего бабуся так назвала пса? И та рассказала ей такую историю.

– Однажды пошла я в лес, по осени уже дело было. Хожу я, значит, брожу, и вдруг слышу – писк какой-то, будто мыши пищат. Пошла я на тот писк, и вижу – собака большая лежит, а возле неё несколько щенков. Подошла ближе, гляжу – собака мёртвая, и щенки тоже поколели уже, а один всё тычется мордочкой в мёртвое мамкино вымя, и ревёт, что ребёнок. А тума-а-ан кругом стоит такой, что как кисель молочный, хоть ложкой бери, хоть ножом режь. Быть тебе Туманом, сказала я, взяла щенка, в передник свой завернула, а собаку со щенятами в землю прикопала, там земля мягкая такая, хоть руками копай, сплошной чернозём, листвою присыпала поверху. Так у меня Туман и появился.

Игнат, играючись, перетаскал все мешки с картошкой в погреб, рассыпал их там и сказал:

– Ну, вот и всё, бабушка, готово! Поехал я.

– Да как же так? – сказала бабка Котяжиха, – А умыться, а чаю попить?

– Да поздно уже, матушка беспокоиться будет.

– Ничего, скажешь, что у меня был, она браниться и не станет, – ответила Котяжиха.

– Ладно, давайте чаю, – засмеялся Игнат.

Когда Игнат умылся, Алёнка подала ему расшитое чистое полотенце.

– Ого, какое красивое, это кто же так расшивал рушник-то?

– Кто-кто? Алёнка. Это она у меня такая рукодельница, – сказала Котяжиха.

Игнат с интересом посмотрел на девушку, подмигнул ей, Алёнка смутилась, вспыхнула красным маком, и убежала за печь, собирать угощенье на стол.

Они поужинали и Игнат сказал:

– Спасибо вам большое, поеду я.

– Поезжай-поезжай, сынок, а вот это матери передай от нас, это варенье малиновое, мы сами с Алёнкой собирали летом.

– Ну, спаси вас Христос, – он поклонился им в пояс, и пошёл из избы.

Бабка Котяжиха с Алёнкой вышли его провожать за ворота. Алёнка смотрела вслед этому большому, красивому парню. Тот, словно почувствовав на себе её взгляд, обернулся и снова подмигнул ей, махнул рукой и тронул поводья. Алёнка засмущалась.

– Чего смущаешься? – сказала бабка Котяжиха, – Хороший парень, видный, добрый. И мужем будет замечательным.

Алёнка снова покраснела, взмахнула своей косой и поскакала в избу, а бабка Котяжиха, посмеиваясь довольно, осталась стоять у ворот, глядя повозке вослед.

Глава 6

В эту ночь Алёнке не спалось. Всё стояла у неё перед глазами белозубая улыбка Игната, его сильные руки, которыми он, играясь, подымал тяжёлые мешки, таская их в погреб, всё слышался Алёнке его весёлый смех, и виделся тот взгляд, которым посмотрел он на неё, оглянувшись, перед тем, как уехать. В конце концов девушка всё-таки уснула. Утром она проснулась какой-то счастливой. На душе была такая радость и лёгкость, каких уж давно она не испытывала, пожалуй, с самого своего детства, с тех пор, как померли её родители. Алёнка вдруг ясно ощутила и поняла, что в её жизни наступает какой-то переломный момент.