Бабы, или Ковидная осень

Когда Яна познакомилась с ней год назад на дурацкой поселковой вечеринке, устроенной одним из жильцов в честь дня рождения, ей показалось, что она похожа на не слишком приветливую – полную противоположность смешливой и открытой к людям тете Гале Фроловой – учительницу.

Тогда, еще какой-то год назад, жизнь Яны неслась, что джип по ночной трассе – поездки в Москву на концерты и выставки, занятия боксом и конным спортом, моллы, магазины, салоны красоты, подружки-хохотушки и, конечно, заботы о доме и муже…

И выдохнуть было некогда!

Доползая до поселка по пятничным пробкам, Яна мечтала о тихих, длинных выходных – отоспаться до одиннадцати, поколдовать над сырниками, не торопясь, позавтракать, погулять, позаниматься чем-нибудь для души, сходить в местную баньку, и… как можно меньше кого-то видеть и слышать.

Крайне редко и со множеством оговорок что-то подобное получалось воплотить в жизнь. Несмотря на свою обычную, прилипшую к ней намертво еще в Кишиневе тревожность, Яна даже приучила себя выключать по выходным звук на телефоне. И потому предложение мужа не манкировать спонтанную субботнюю вечеринку восприняла в штыки: «Господи! Мы их едва знаем, этих соседей! Зачем нам идти? Давай лучше посмотрим какой-нибудь фильм».

Но муж настаивал: «Мы здесь живем. Нас пригласили. Ты же знаешь мою мать, она точно не пойдет. А нам с тобой хоть ненадолго надо пойти, ради приличия».

Янин муж, хозяин небольшой сети кофеен, быстро нашел себе подходящую компанию и через пару часов – Яна в этом даже не сомневалась – с кем-то зацепившись «по бизнесу» языком, успел изрядно поднабраться.

Эх, кто бы знал, кто бы знал, что вскоре Раевские, одни из самых незаметных людей на той отстойной вечеринке, с которыми Яна, от нечего делать, была вынуждена пить мартини с соком и «давить» формальный разговор, вскоре станут существенной частью ее жизни!

– Не скажи, – глаза Яны горели. В последние месяцы ей катастрофически не хватало общения. – Все равно мы, как ни крути, помещицы! – слегка иронично, но важно заявила она. – Но я это все к тому, что… что страшно, Аня… В какие-то считанные месяцы стало страшно жить…

Лицо ее сдулось.

Теперь эта тридцативосьмилетняя, привыкшая всегда быть при параде бывшая парикмахерша, выглядевшая максимум на тридцать, стала похожа на свою мать, измученную нищетой и желчным пузырем.

– И здесь страшно?

Анна с мягкой рассеянной улыбкой внимательно глядела по сторонам. Взгляд ее остановился на раскидистой плакучей иве, затем – на выводке уток, плывших по небольшой местной речушке, названия которой никто из поселковых не знал.

– Здесь? Здесь – нет… Сейчас, в эту секунду, не страшно, – подумав, ответила Яна.

– Ты только посмотри, как красиво, как слаженно они плывут за мамкой! – Анна махнула рукой в сторону речушки. – Хотя… вероятно, это их тетка. Отец мне как-то рассказывал, что утка, высидев птенцов и ослабев, оставляет своих детей, чтобы выжить самой. Но всегда находится другая утка, которая становится им новой мамой.

Но Яна, лишь мельком поглядевшая на уток-сироток, была настроена развивать начатую тему, да у нее и не было, сказать по совести, других животрепещущих тем – как ураганом смело.

– Всех, блин, уже боишься… По поселку идешь, завидишь кого издалека – и тут же на другую сторону, будто невзначай, переходишь. А ты? – с тревожной надеждой в голосе спросила она.

– Да… Ну, может, уж и не так, как весной, но, стараюсь… – Анна не отрывала взгляда от уток, и было неясно, говорит она правду или из вежливости поддерживает разговор.

– А у Родзянко совести нет! У них положительный ребенок как ни в чем не бывало по поселку бегает!

Анна поглядела на нее с материнским нежным укором:

– Да ладно тебе. Гулять же нужно ребенку, к тому же у него симптомов нет.

– Именно! – накручивала себя Яна. – У него нет, а у других будут!

Анна, остановившись, положила ей руку на плечо.

На губах ее играла ласковая усмешка:

– Так ты же все равно по другой стороне идешь.

– Бред какой… – отвела глаза Яна и уставилась на россыпь слипшихся листьев под ногами. – Я понимаю, что говорю сейчас бред… А с другой стороны – вовсе не бред. – Она подняла голову и запальчиво произнесла: – Кто бы мог каких-то полгода назад подумать, что до такого доживем! Началось все со стариков, типа, пусть сидят дома, где-то там, в Китае, бродит опасный грипп. И как-то вдруг этот поганый грипп стремительно прилетел к нам. Больных тогда еще никто в глаза не видел, зато все тут же, с мазохистским удовольствием, надели намордники и кинулись покупать бумагу и гречку.

– Не только гречку, – отпустив плечо соседки и продолжив движение вперед по тропинке, вспоминала Анна. – Меня Анжелика наша убедила, что все, все надо сметать! Помню, мы в один день три молла объездили и из каждого выкатывали по забитой под завязку корзине! – рассмеялась она.

– Да уж…Заказы через сайты невозможно было разместить – или ждите неделю или вообще заказ не оформлялся, типа, сайт перегружен, – подхватила Яна.

– У меня теперь одного соевого соуса запас такой, что хоть торгуй! – продолжала веселиться Анна.